...
Спустя полчаса мы были готовы. Сняв доспехи с троих покойных саксосов я, Трент и Джин натянули их на себя, причём мне достался доспех как раз с плеча того здоровяка, уложенного рыжим. Он был мне слегка велик и тесноват в плечах, но, в целом, сидел вполне сносно.
Но ужасно непривычно.
Хангюй, традиционный доспех саксосов отличался от нашего. Он выл выполнен из множества металлических пластин, сошнурованных вместе, и защищал воина от шеи и до самых щиколоток. Выглядело это как нелепое металлическое платье, но такой внешний вид имел свои резоны. Так как основные ездовые животные саксосов, мундраки, имеют весьма небольшие размеры, тащить на себе и воина в доспехах и свою собственную защиту они долго не смогут, хотя вообще это весьма выносливые зверюги. Поэтому, когда воин сидел верхом, его доспех закрывал ещё и как минимум половину мундрака — его спину, живот, рёбра.
Но ходить в этом неудобно.
- Что-то я уже не уверен, что это сработает, - промямлил Джин, поправляя перевязь с тяжёлым, далеко не саксоским мечом.
- Нормально, - я не без труда взгромоздился на одну из отловленных лошадей, поскольку у несчастной кобылки от страха ноги подкашивались, а хангюй с непривычки мешался между ногами.
Хакнар, которого мы, невзирая на все его протесты, к большому удовольствию Джина связали и перекинули через седло лошади Трента, буркнул, что если всё провалится, то он не удивится, поскольку план составлял тупой аркадец. И вообще, вор специально придумал всё это унизительное представление и он, Хакнар, сын Нарара (внук Солгара и так далее) ещё ответит рыжему за это оскорбление.
Джин показал гному неприличный жест и натянул на голову шлем. Кстати да, необъяснимая любовь саксосов именно к этому предмету их доспехов должна была сыграть нам на руку.
Должна была.
Иначе кранты.
Я первым тронул лошадь с места, спеша сделать это пока кто-нибудь не передумал, и направился к замку. Трент и Джин покорно двинулись за мной.
План Джина был прост, как логика граанов - под видом аборигенов, настигших-таки гнома, проникнуть в поместье, затем в темницу, освободить мага, всех перебить и захватить в плен баронета. А тем временем Ноа вместе с Тенью проникнут в поместье через потайной ход, показанный Хакнаром. На вопрос, почему мы не можем пройти через потайной ход все вместе, отвечу сразу - нам совсем не нужно, что бы в замке из-за долгого отсутствия солдат заподозрили неладное. К тому же, - там грязно и тесно, я туда не пролезу. Так что мы пока найдём Видящего, а Ноа-Энн меж тем устроит диверсию.
Когда мы приблизились к воротам, они медленно отворились, пропуская нас. Пока всё оказалось довольно просто.
Хакнар, входя в роль пленного, принялся громко ругаться, осыпая хозяина дома, всех саксосов в принципе и присутствующих в частности оскорблениями на тармаке и языке гномов вперемешку. Получалось очень искренне.
- Остальные где? - хмуро спросил комендант-таргеррец.
- Перебил всех, недомерок проклятый, - раздалось из-под глухого шлема Трента, - тела их преданы пескам.
Говорить большей частью мы предоставили ему, поскольку его южный акцент не вызвал бы ни у кого подозрений. Только бы не заставили снять шлемы...
Джин спешился и от души врезал рукой в латной перчатке Хакнару в бок. Тот взвыл, и его ругательства зазвучали в разы убедительнее.
На площадке собрались примерно с полдюжины саксосов, стоящих у дальней стены, и несколько моих соотечественников. Так же я заметил нескольких северян, некоторые из которых вполне могли оказаться Неспящими.
Надо было скорей убираться отсюда. Основная проблема была в том, что Хакнара могут приказать казнить сразу, прямо здесь, а не кидать его в темницу. Да и саксосы вполне могут заметить некоторые несоответствия, если возьмут на себя труд подойти поближе.
Но нам повезло.
- Бросьте недомерка в каземат, - наконец-то проговорил комендант, - я доложу господину.
Я молча кивнул, подражая молчаливой манере саксосов выполнять приказы, и грубо стащил Хака с лошади Трента. Гном извернулся и стукнул стоящего рядом Джина по башке. Уверен, в глазах рыжего заплясали звёздочки, поскольку он пошатнулся и схватился за шлем. Рука у Хака и так-то тяжёлая, а сейчас ещё и утяжелённая жаждой мести нахальному вору.
- Держи его крепче, придурок! - рявкнул мне комендант и повернулся к Тренту и Джину, - проследите, что бы ублюдок снова не сбежал!