Она родилась через год после рождения брата. Её отец, грозный пират Рыжебородый Кархан был не слишком доволен тем фактом, что у него вместо второго сына родилась дочь, как и тем, что дети пошли в мать - невысокие, хрупкие, унаследовавшие от отца лишь ярко-рыжий цвет волос. Он-то надеялся воспитать себе преемников - таких же свирепых и жестоких пиратов, как и он сам. Но Кархан не сдался - и дети с младенчества практически жили на «Огненном вепре».
Больше внимания Рыжебородый уделял мальчику, ловкому и сообразительному, ожидая, что вот-вот, и Джинилин покажет, чей он сын. Но время шло, а Джин всё не собирался разделять любви отца к пиратской жизни.
Зато Джил, к всеобщему удивлению, всё больше и больше становилась похожей на отца. С каждым годом её характер всё больше напоминал характер Кархана. Но Рыжебородый почему-то не замечал этого, все свои силы отдавая на занятия с Джином. Однажды тот не выдержал и сбежал. Кархан так и не смог простить его, но зато смог наконец-то принять дочь. И хотя она, в отличие от брата, не проявляла особых способностей и усердия, ей нравилось отцовское ремесло. А это для Рыжебородого после предательства сына стало гораздо важнее. Он посчитал, что главное - захотеть, а способности приложатся. Но проверить теорию так и не успел.
Когда капитана не стало, Джил было семнадцать. Шмат, близкий друг Кархана, доставил Джил на борт «Вепря» и сказал, что если она не станет капитаном, то никто никогда больше не выведет фрегат в море.
Джил сделала шаг. Она, невысокая хрупкая девушка, в одночасье стала капитаном пиратского судна, грозы Тёплого моря и океана Бурь, одной из самых разыскиваемых женщин на Аспаре. И, надо сказать, это так же не могло не повлиять на её характер. Шмат в шутку рассказывал, что они несколько раз жалели, что притащили нахальную девчонку на корабль, но она вполне прижилась, и, хотя фактически судном командовал он, Джил потихоньку перетянула одеяло на себя. Теория Кархана подтвердилась, как ни странно.
Джил труслива, как и брат, но при этом, так же, как и он, имеет привычку вечно ввязываться в разборки. Рыжая очень везучая и к жизни относится достаточно просто - зачем стараться, авось повезёт. И чаще всего она оказывалась права. Вся причина в том, что она и в самом деле ОЧЕНЬ везучая.
А ещё слишком громкая. Я поморщился, когда ветер донёс до меня её визгливые вопли. Кто ж это у неё там так провинился?
- Чего вскочил? - ко мне почти неслышно подошёл Шмат.
- Чего-то не спится, - ответил я, глядя на горизонт.
Мы немного помолчали, слушая крики Джил.
- Кого она там так?
- Да Маллер ей случайно на сапог плюнул, - усмехнулся Шмат.
- Ооо, это он серьёзно попал.
- Сам виноват - смотреть надо. Да и вообще, на палубу плевать - не дело.
- Так пусть сам и моет.
- Ему это и грозит. До самого конца плавания.
- Ух, жёстко она с ним.
- Пусть радуется, что «дочь канонира» целовать не пришлось.
Да уж, ещё показательных порок нам тут не хватало.
Я закрыл глаза, подставив лицо морскому ветру.
- Можете с Джином радоваться - теперь у рыжей настроение ещё с месяц паршивым будет, - сварливо сообщил мне Шмат.
- Джил к нему несправедлива. Он плохого ей никогда не желал. А злится она, потому что знает, что в морском деле брат лучше неё разбирается, при том, что это ему совсем не нравится. Вот и бесится.
- Ты прав, безусловно. Конечно, она тебе рада, но спать нормально не сможет, пока ты с борта не уберёшься, - заржал старпом.
- Джил так переживает, что я потоплю «Вепря», прям кошмар.
- Ой, да потопи уже, я хоть на пенсию выйду.
- Не могу представить тебя пенсионером, - честно сообщил я Шмату.