- Да. – Ольга отвела глаза. – Однажды.
- И что стало с…?
Он оборвал фразу, которую на этот раз решил проговорить, и посмотрел на приблизившегося Тома.
- Сэр, прошу прощения. Вас к телефону.
Русский не подал виду, что удивлен. Молча встал и отошел к стойке, на которой находился аппарат. Том остался рядом с Ольгой.
- Вы необыкновенно красивы, - выдохнул юноша, покраснел и сбежал в служебное повышение, кляня себя за наглость.
Ольга улыбнулась. Интересно, если она пошлет мальчику сон, ему понравится? Ну конечно, понравится. Филипп вернулся через минуту. Он опустился в кресло.
- Адвокат, - коротко пояснил он. – Пожалуй, тебе стоит отправиться в Рим.
Ольга подняла бровь.
- В Рим? Зачем?
- Что-то готовится. Я не могу отлучиться, а ты можешь. Организуем гастроли.
- Хорошо. Но ты должен мне вечер.
Филипп наклонился и взял двумя пальцами ее за подбородок.
- Сегодняшний вечер никто не отменял. Ты станцуешь для меня?
- Конечно. Ты - повелитель моего сердца. Я сделаю все, что ты попросишь.
***
Ольга проснулась от странного ощущения – бедро было перетянуто. С трудом открыла глаза, вытащила ногу из-под покрывала и обнаружила, что не сняла чулок. Один чулок. Второй остался на месте. Филипп лежал рядом, закрыв глаза. Спал или размышлял о своем. Он редко оставался с нею дольше чем на несколько часов и никогда на ее памяти не засыпал. Он ценил время. И Ольге не хотелось знать, над чем именно он работает. Потому что то, что она знала про Русского, навевало на мысль, что Незнакомец по имени Филипп задумал нечто грандиозное. Вопрос только, в каком из миров.
Приятно то, что рядом с ней лежал именно Филипп. Светло-каштановые волосы мягкими волнами обрамляли благородного вида лицо с тонкими, величавыми чертами. Надменная складка губ выдавала в нем существо, привыкшее повелевать. Большие опушенные темными ресницами глаза, очень четкая, будто подведенная краской линяя бровей и тонкий нос. Ольга допускала мысль, что и это – не настоящее его лицо. И про себя называла благодетеля многоликим. Многоликий не шевелился и, кажется, не отреагировал на ее манипуляции с чулком. Они провели многие часы в объятиях друг друга. Ей было позволено несколько укусов, и у женщины еще кружилась голова, несмотря на длительный сон. Кровь Многоликого походила на густое вино с большим количеством трав. Она была слишком крепка для молодой вампирши.
- Гастроли в Риме начнутся через несколько дней. Просто понаблюдай. Русский ведет кое-какие дела с Бертони…
- Русский?
Филип улыбнулся и открыл глаза. Сейчас они отливали уверенной синевой. Ни одно существо не умеет менять цвет глаз. Но Ольга давно запретила себе задаваться вопросом, кто он. Вернее, что он такое. И просто наслаждалась моментами, когда они оказывались рядом.
- Ну не совсем, - смягчился он. – Господин Конте – известный адвокат. И успешно работает лет…. Десять? Неважно, милая. Ты должна убедиться, что с ним все хорошо. А заодно забрать пакет для меня.
- Но … как?
- Гастроли, душа моя. Господин Конте сам все принесет.
- И меня пропустят через границы?
Филипп рассмеялся. Покрывало сползло, открывая восхищенному взгляду вампирши его тщательно проработанный торс.
- Милая, это безопасно. Всего лишь информационные обрывки. Таможенники примут это за праздничные открытки.
Ольга поймала себя на мысли, как же все-таки ее Филипп отличается от Русского. Он мог бы построить блестящую карьеру в кино, даже не меняя внешность. Филипп двигался мягче, казался более открытым. Его лицо легко меняло выражение, хотя глаза оставались неизменно колючими. У всех бессмертных холодный взгляд – они познали смерть. Но не у всех он настолько острый и пронзающий. Особенно если речь идет о восприятии другого бессмертного. Русский давил авторитетом. Филипп – ощущением величия. Русский был скуп на слова и улыбки. Филипп – открыт. Русский был центром криминального мира. Филипп казался серым кардиналом, но Ольга понятия не имела, чем он занимается.