- Да, - выдохнул эльф.
- Вы встретились с Джорджией во Флоренции, а потом приехали в Рим. Вряд ли вы накопали что-то из ряда вон выходящее, но ребята это пронюхали и решили подстраховаться. Вы оставляете в номере досье Марселы, которое мои люди забирают через пять минут после того, как вы запираете дверь. Детектив Гальярди с нетерпением ждет бумаги. С не меньшим нетерпением их ждет шеф Улафа. И вот какая удача, синьор Дельгадо. Люди наркоторговцев убивают вас прямо на парковке. Детектив Гальярди встревожен. Конечно же, он говорит Марселе, что бумаг нет, а вы мертвы. Хорошая попытка подчистить следы, но не особо удачная. Мои люди подбирают ваше практически бездыханное тело с парковки отеля еще до того, как кто-то поднимает шум. А я, синьор Дельгадо, решаю действовать по ситуации. Улаф, приехавший в Рим для того, чтобы предложить мне ту самую выгодную сделку, слышит в ответ другое предложение. Конечно, я могу отдать Марселу Риз. Но подумайте сами. Материал на дона Бертони она собирала не сама, а с чужой помощью. В основном, с вашей. У нее нет и сотой доли тех связей, которыми располагаете вы. С вами можно побеседовать на интересные темы. – Шеф наклонился к Эйвору и вгляделся в его лицо. – Я тепло пообщался с шефом Улафа, мы прояснили кое-какие недоразумения, имевшие место быть в прошлом, и заручились поддержкой друг друга. Я сказал, что забираю и досье, и Марселу Риз. А взамен отдаю вас.
Эльф предпринял очередную попытку вдохнуть – заведомо неудачную.
- Вы гребаный мудак, - собравшись с силами, прошипел он. – Вы думаете, что сможете усидеть одной задницей на сотне стульев. Я бы… я бы…
Шеф положил ладонь Эйвору на лоб, и эльф, опустив веки, затих.
- Полно. Вы переволновались. – Он осмотрел сгиб руки «пациента» в поисках вены, нашел ее и аккуратно ввел иглу. – Вот так. Пожалуйста, засыпайте, синьор Дельгадо, и ни о чем не думайте. Вам нужно восстанавливать силы.
Когда Эйвор уснул, Улаф принялся расхаживать по комнате.
- Ты чуть не довел его до нервного припадка, - упрекнул он.
В ответ шеф только дернул щекой, достал из аптечки ножницы и принялся разрезать бинты.
- В голове обычные пули, - сказал он после осмотра ран. – А вот в легком, похоже, храмовое серебро. Вторая прошла навылет.
- Ты его залатаешь?
- Да, но придется поработать. Мне понадобится твоя помощь. Пойду помою руки.
Марсела, до этого молча смотревшая на Эйвора, словно очнулась от глубокого сна. Она прошла через комнату, вышла на балкон и, присев на низкий табурет, неожиданно для себя разрыдалась. В последний раз она чувствовала такую горькую обиду давно, много десятилетий назад и не понимала, чего ей хочется больше: подойти к Эйвору и бить его по лицу до тех пор, пока не станет легче, или уйти подальше и никогда не приближаться к этим людям.
- Эй. – Украшенная черными татуировками рука легла Марселе на плечо, и прикосновение было неожиданно нежным. – Негоже такой красавице лить слезы.
- Отвали, - сказала женщина. – По-хорошему.
- В следующий раз, когда тебя кто-то обидит, сверни ему челюсть. Глядишь, и научишь уму-разуму.
Марсела вытерла слезы со щек и достала из сумочки пачку сигарет.
- В мои времена предателей кололи копьями, но не до смерти, - поделился викинг. – Полумертвых оставляли на лугу, и птицы клевали их внутренности.
- Чертовски занимательно.
- Не переживай, он еще помучается, я об этом позабочусь. Я отрежу ему ухо и вознесу молитву, а потом сделаю тебе из него талисман.
Марсела подняла глаза на Улафа, улыбнулась и щелкнула зажигалкой.
- Нет, спасибо. Мне больше по душе лимонное золото.
Викинг присел на корточки рядом с ней и похлопал по колену – грубовато, по-мужски.