- Граница дозволенного, - усмехнулась Марсела. – В некоторых странах делают различие между приватным танцем и особыми, - она выделила это слово, - услугами.
Улаф прошелся взад-вперед, изучая зеркала.
- Ты вампир, как и я, но отражаешься в них. Почему?
- Вампиры, которые научились жить под солнцем, отражаются в зеркалах.
Марсела подошла к стулу и положила руки на спинку. Пальцы сжали лакированное дерево и черный плюш.
- Хочешь, я станцую для тебя, викинг? – вкрадчиво спросила она.
- Только станцуешь? А как же особые услуги?
- Станцую – а там поглядим.
Улаф подошел к ней почти вплотную и наклонился, глядя в глаза.
- Что же. Танцуй.
Между их лицами оставалось несколько сантиметров. Желание поцеловать его – сделать ему больно, возможно, даже укусить до крови – вспыхнуло внезапно и окатило Марселу огненной волной. От Улафа пахло знакомым Old Spice, но теперь она улавливала и эмоциональный запах, на который во время их первой встречи не обратила внимания, сосредоточенная на других мыслях. И пах он приятно. А на вкус, конечно же, еще лучше. Забавно, что такие приключения начинаются со вспышки ненависти к новому знакомому. Мудрая природа таким хитрым способом настраивает мужчину и женщину на нужную волну. Чем сильнее ненависть, тем непреодолимее будет притяжение.
- И часто ты изменяешь женам, викинг? – спросила Марсела, беря его за ткань рубашки.
- Вампиры не изменяют, красавица, - поморщился Улаф. – Ими движет жажда поиска. Они ищут удовольствий. Сама знаешь.
Женщина медленно провела языком по его губам, выдержала паузу, как дегустатор, сделавший первый глоток изысканного вина, а потом привлекла вампира к себе и впилась в них с такой страстью, которой сама от себя не ожидала. Викинг, похоже, был удивлен не меньше, но через мгновение ответил на поцелуй. В голову пришла ассоциация с пойманной птицей. Сильные пальцы, ласкавшие обнаженную спину, поднялись к плечам, стягивая невесомый шифоновый шарф. Улаф отстранился, позволяя женщине перевести дыхание.
- Нехорошо кусаться, красавица, - сказал он, прикладывая пальцы к нижней губе. – Для этого мы недостаточно близко знакомы.
- Я порядочная вампирша и не могу близко знакомиться с тем, кто не нравится мне на вкус.
- И что, понравился?
- Очень. – Марсела облизнулась. – Я бы не прочь оттрахать тебя прямо сейчас, но если мы не явимся к десерту, шеф мне это припомнит. А мстит он изощренно.
Викинг снова обнял ее, крепко прижимая к себе, и с губ женщины сорвался стон.
- Так изощренно, как он собирается отомстить мадемуазель Фриде?
- Намного хуже. И далеко не так приятно.
Марсела запрокинула голову, подставляя шею. Улаф нежно прикусил кожу, почувствовал биение тонкой голубой жилки и позволил себе насладиться моментом, но ничего более серьезного предпринимать не стал.
- Тогда вернемся в главную комнату, красавица, и съедим проклятый десерт. А потом перейдем к нашему личному десерту. Я в нетерпении.
***
Марсела и Улаф отсутствовали несколько минут, но атмосфера за столом изменилась. Внешне все выглядело пристойнее некуда: троица сидела на местах и вела неспешную беседу. Но сексуальное напряжение, которое женщина почувствовала в момент встречи шефа и мадемуазель Фриды, усилилось в десятки раз.
- Вы как раз вовремя, - радостно молвил Стефан. Глаза у него блестели – то ли от выпитого, то ли от предвкушения, то ли от всего разом. – Что с тобой, Улаф? Хотел поцеловать даму и получил в ответ пощечину?
Викинг принял смущенный вид. Он занял свое место и оглядел стол, уставленный блюдами со сладостями.
- Это была либо приятная победа, либо не менее приятное поражение, - возразил шеф. – Если хочешь знать, притяжение между ними возникло с первой встречи. – Он поднял указательный палец, привлекая внимание. – Ты бы видел, какими страстными взглядами они обменивались в машине по пути на квартиру Фабио. Бедняги так изголодались по любви, что чуть было не набросились друг на друга прямо там.
- Сэр, пожалуйста, - попросила Марсела, усаживаясь рядом с Улафом. – Простите, мы вам помешали.
- Я говорила Марио о том, как мне понравился Рим, - сказала мадемуазель Фрида. Ее рука лежала на плече шефа. – Я вспомнила ту книгу… как же она называется? Про Эммануэль.