Полученный в ответ взгляд, обманчиво пустой и равнодушный, заставил женщину рассмеяться. Она накрутила на палец выбившуюся из прически прядь.
- Жалеешь, что со мной связался? – Вампирша помолчала и, не дождавшись ответа, продолжила: - Ты ведь понимаешь, что пути назад уже не будет?
- Конечно, - ответил Марио. Он отложил шприц, достал из чехла ампулу и сломал ее горлышко. – Если хочешь уйти, женщина, даю тебе последний шанс.
- Сколько драмы. Я чувствую твое напряжение. Как забавно. И почти так же приятно, как охота. Что ты ощущаешь в тот момент, когда это делаешь?
Игла скользнула в ампулу, и шприц начал быстро наполняться.
- Это меня возбуждает, - ответил Марио с обезоруживающей честностью.
- Может, тебе стоит сменить профиль?
- Нет. Это как спорт. Когда становится профессиональным, азарт пропадает. Нужно выбирать правильную дозу.
Вампирша насмешливо хмыкнула.
- Жаль. Мне бы специалист по ядам не помешал.
- У меня есть один на примете, могу поделиться контактами. Но он до смерти верен жене, и твои попытки залезть к нему в штаны вряд ли увенчаются успехом. Это, кстати, его творение. Смотри внимательно, покажу фокус.
Марио открыл флакон, опустил в него иглу шприца и медленно, по капле влил содержимое. Жидкость помутнела, порозовела и под конец стала темно-алой.
- Что будешь делать потом? – спросила Фрида. – Двинешь в Штаты?
- Посмотрим, - уклончиво ответил мужчина. – Сперва нужно решить последние вопросы здесь. Займись чем-нибудь полезным. К примеру, подбери подходящее платье для похорон.
- Уже подобрала.
- И в том же платье ты явишься на мои похороны? Это невежливо, мадемуазель. Кроме того, нас могут неправильно понять.
Марио снял перчатки, выбросил их в стоявшую под раковиной мусорную корзину и, приблизившись к Фриде, взял ее лицо в руки.
- Если я тебе понадоблюсь, - сказал он, - разыщи Марси.
Вампирша попыталась отвернуться, но мужчина не позволил ей этого сделать.
- Придет время – и мы окажемся по разные стороны баррикад, синьор Верроне.
- В таком случае мы встретимся и перепихнемся. И проблемы будут решены.
Фрида открыла рот для того, чтобы возразить, но собеседник приложил палец к губам, показывая, что не хочет слушать. Он протянул ей иглу, острие которой было защищено белым пластиком. Женщина оглядела «оружие» и спрятала его в прическу. Пальцы Марио нежно погладили ее затылок, ощупывая шею.
- Вот здесь, - сказал он, с улыбкой глядя Фриде в глаза. – Между вторым и третьим позвонками. Ты их чувствуешь? Раз, два, три. Уколоть нужно глубоко, но игла тонка, он ничего не почувствует. Через пару секунд извлекаешь и ждешь. Минут пять. Не больше.
Вампирша подняла руку и пригладила волосы. Марио бросил кожаный чехол в лежавшую на полу дорожную сумку.
- Что ты будешь делать с его империей?
- Посмотрим, - ответила женщина, возвращая ему не так давно произнесенную неопределенным тоном реплику.
- Желаю удачи.
- Прощайте, синьор Верроне. Выбрать платье для ваших похорон будет непросто, но я сделаю все, что смогу.
- Не сомневаюсь. До свидания, мадемуазель Леконт.
***
Стефан, как и следовало ожидать, задремал в кресле. Пил он редко, а к чему-то крепкому на памяти Фриды прикасался всего-то раз-другой - неудивительно, что его так быстро сморило. В этом месяце он на ногах перенес грипп, и по-хорошему пить не следовало, да и тащиться в Италию тоже. Но отказаться от любезного приглашения Марио месье Савар не смог. Все же хорошо, что они нашли общий язык. Жаль, что это произошло слишком поздно.
Женщина медленно приблизилась к креслу и уже протянула руку для того, чтобы прикоснуться к плечу Стефана, но передумала. Лампы под потолком были выключены, горел только тусклый ночник у кровати, в окно, не прикрытое шторами, заглядывала полная луна. В ее холодном свете лицо мужчины выглядело мертвенно бледным, но вместе с тем свежим и молодым. Казалось, невидимая рука легла ему на лоб и уверенным жестом смахнула два десятилетия. Фрида вспомнила первую ночь, которую они провели вместе: Стефан лежал поверх одеяла в ее парижской квартире, не торопясь одеваться, курил - через пять лет он сомнет последнюю в своей жизни пачку сигарет и больше никогда к ним не прикоснется - смотрел в окно на полную луну, говорил, что над океаном она в разы красивее, и во время следующего полнолуния они будут сидеть на берегу и любоваться ей вместе, хочет мадемуазель этого или нет. Мадемуазель не отвечала. Она была занята изучением лица мужчины, который каких-то несколько минут назад доставил ей самое большое в ее бессмертной жизни удовольствие после создателя. Она думала о том, что может лежать так до скончания времен и любоваться им вечно. Она гладила его по волосам, говорила ему слова, которые посмела бы сказать только Этьену и знала: они будут вместе долго, очень долго. А когда он начнет стареть, она его обратит, потому что не сможет без него жить.