– Дэрни? Одноглазый Дэрни? – с удивлением переспросил князь, проявив странную для морского офицера осведомлённость в делах сухопутной армии. – Почему ты решила, что он будет свидетельствовать против Веймара?
Эсна с готовностью выдала свою теорию, которая сводилась к тому, что именно младшему Веймару и было выгодно затеять всё это дело, чтобы получить наследство.
По мере её речи князь хмурился всё сильнее.
– Тёмное дело, Эсни, и лучше бы тебе туда не лезть, – неодобрительно покачал он головой. – Если и так, то это внутренние дела семьи, и нам до них дела быть не должно.
Эсна осеклась и нахмурилась. Как и всякий раз, когда отец её выражал недовольство, она не смела настаивать.
– Я всё-так обращусь в Княжеский совет, – резюмировал старый Кьерин, – а ты… Не трогай эту историю, Эсни. Это не твоё дело.
– Как скажете, отец, – тоскливо вздохнула та, про себя, впрочем, решив, что ни за что не отступится и обязательно прижмёт Веймаров, как только получит свидетельство против них.
Однако позиция князя сильно её задела. Ей казалось это ужасно несправедливым – что её первого супруга попросту убили, и все, кто узнавал о том, что это сделал его брат, тут же ссылались на то, что это дело внутрисемейное, и ей там делать нечего. Эсне было странно, почему, став вдовой, она перестала считаться частью семьи своего первого мужа, и уж тем паче – почему все считают, что она не имеет права мстить за него. Кто ещё отомстит за обгоняющего ветер, как не она? Разве это не дело жены?
Вечером Эсна попыталась пожаловаться Грэхарду, но, конечно, не нашла в нём понимания. Он и вообще не хотел ничего слышать про эту историю, поэтому она даже не успела донести до него суть своего недовольства. Он только буркнул что-то о том, что грозовой адмирал полностью прав, и ей следует послушать его и оставить это идиотское расследование.
Это усугубило обиду Эсны. Её потребность выговорить эту обиду стала только сильнее, поэтому она на другой день всё же изловила Дерека, и даже умудрилась затащить его в архив, чтобы посекретничать без помех.
Устало сложив на груди руки, Дерек послушно слушал её излияния, стараясь отвлекаться на что угодно, лишь бы не любоваться ею. В негодовании и обиде Эсна была весьма хороша: глаза её блестели, жесты становились смелыми и чёткими, а уж золотые волосы так и летали за резкими движениями головой!
– И главное! – возмущалась она. – Главное, они все считают, что я не имею права мстить! Но кто ж ещё будет мстить за мужа, убитого братом и сестрой, как не жена?
– Эсни, – попытался вкрадчивым тоном успокоить её Дерек. – Ну подумай сама. Что же, ты правда готова мстить? Загляни в своё сердце. Ты правда готова отправить на смерть Веймара? Вынести ему приговор?
Его слова возымели действие. Она глубоко задумалась. Слова, которые сказал Дерек, были страшными. Эсна никогда раньше не ставила перед собой вопрос, смогла бы она убить человека. Но общество, в котором она жила, уверенно называла месть делом чести и всегда восхваляло мстителей как героев. Поэтому, закусив губу, она твёрдо произнесла:
– Да. Да, Дерек. Как только мы получим реальные доказательства, я буду требовать у Грэхарда, чтобы он свершил правосудие. Убийца моего мужа должен быть наказан.
Со вздохом Дерек возвёл глаза к потолку и попытался достучаться до её разума:
– Солнечная, ты же понимаешь, что мы не найдём реальных доказательств? Веймар, по-твоему, кретин, и кому-то рассказал о том, что хотел подставить брата?
Эсна сильно нахмурилась. Об этом она не подумала. Почему-то она была уверена, что скоро приедет этот одноглазый Дэрни и чётко заявит, что Веймар виновен без сомнения.
– Мы можем только установить факт самовольного отъезда младшего Веймара из штаба, – со вздохом разъяснил очевидные вещи Дерек. – Но он всегда может сказать, что хотел повидаться с братьями перед битвой. Да, это нарушение устава, но ничего сверх мы ему предъявить не сможем.
Заломив руки, Эсна принялась расхаживать по архиву.
– Значит, приведём тех женщин! Пусть расскажут в суде, что обгоняющего ветер отправили на рекогносцировку!
Дерек наклонил голову набок:
– Свидетельство из третьих рук против слова князя? Ты шутишь, солнечная?
От досады и бессилия Эсна ударила стол рукой.
Рука пострадала больше, чем столешница, и это её немного отрезвила.
– Но должен же быть способ призвать их к ответу! – в отчаянии прошептала она.
Дерек посмотрел на неё с некоторым сочувствием и внёс конструктивное предложение:
– Просто попроси у Грэхарда, и он принесёт тебе их головы на блюде.
Эсна уставилась на него с ужасом.
– Что ты говоришь такое! – возмущённо воскликнула она.