— Они чертовски малы.
Я, скорее, ожидал услышать от Холлуса точный статистический ответ — и улыбнулся:
— В самом деле, они чертовски малы, — согласился я.
— Но выбор аминокислот не случаен — его предопределил Бог.
— Я просто не могу с этим согласиться, — испустив долгий вздох, ответил я.
— Знаю, — сказал Холлус таким тоном, словно моё невежество приводило его в отчаяние.
Он немного помолчал и сказал:
— Я — не мистик. Я верю в Бога, потому что для меня в этом есть научный смысл. На самом деле, подозреваю, Бог существует во Вселенной из-за науки.
У меня заболела голова.
— Что ты имеешь в виду?
— Если ты помнишь, наша Вселенная закрыта — в конечном счёте она сожмётся в Большом схлопывании. Подобное событие случилось через миллиарды лет после возникновения предыдущей вселенной — а кто знает, до каких феноменальных высот может дойти наука за миллиарды лет? Почему бы не предположить, что разум — или данные, которые его представляют — мог пережить Большое схлопывание, чтобы существовать и в следующем цикле. Такая сущность могла бы обладать достаточными научными познаниями, чтобы повлиять на фундаментальные физические константы следующего цикла — созданную Вселенную, в которой эта сущность могла бы заново возникнуть, уже вооружённая миллиардолетними знаниями и мудростью.
Я покачал головой; мне казалось, что можно было сказать нечто получше, чем старую сказочку на тему «а дальше вниз идут одни черепахи».
— Даже если так, — сказал я, нахмурившись, — всё это не позволяет разрешить вопрос, существует ли Бог или нет. Ты всего лишь отдаляешься от создания жизни ещё на один шаг. Каким образом возникла жизнь в предыдущей вселенной? Если ты не можешь этого объяснить, ты не можешь объяснить ничего.
— Не верю, что это существо — наш Бог — когда-либо был живым, — сказал Холлус. — В смысле, был биологическим организмом. Подозреваю, что наша Вселенная — первая, в которой вообще возникли биология и эволюция.
— Но что же это тогда, этот Бог-существо?
— Здесь у вас мне не доводилось видеть свидетельств того, что вы создали искусственный интеллект.
Это замечание показалось мне отвлечённым, но я кивнул:
— Да, пока что не создали. Но над этим многие работают.
— У нас есть машины, осознающие себя. Одна из них — наш межзвёздный корабль, «Мерелкас». Но мы обнаружили вот что: интеллект имеет свойство появляться внезапно — он сам собой возникает в организованных системах достаточной сложности. Подозреваю, что это существо, которое является Богом нашей Вселенной, — оно было интеллектом без телесного воплощения, возникшее в случайных флуктуациях предыдущей, добиологической вселенной. Верю, что это существо, существующее в полном одиночестве, поставило своей целью, чтобы следующая вселенная имела независимую от него, самовоспроизводящуюся жизнь. Кажется совершенно невероятным, что жизнь могла бы зародиться сама по себе в любой случайно возникшей вселенной. Достаточной же для развития сознания сложности локализованная матрица пространства-времени, с приличными шансами, могла возникнуть сама по себе всего за несколько миллиардов лет квантовых флуктуаций, особенно в совершенно другой вселенной — в особенности такой, в которой все пять фундаментальных взаимодействий имеют менее яркую разницу относительных сил.
Холлус ненадолго умолк, а затем продолжил:
— Предположение о том, что нашу Вселенную создал учёный, объяснило бы давнюю философскую проблему — почему Вселенная поддаётся научному познанию? Почему абстракции форхильнорцев и землян — такие как математика, индукция, эстетика — применимы к природе реальности. Наша Вселенная научно познаваема, потому что её создал невероятно продвинутый интеллект, который пользовался научным подходом.
Мысль о том, что разум мог возникнуть куда проще, чем сама жизнь, меня ошеломила — и всё же у нас до сих пор не было подходящего определения интеллекта; каждый раз, когда компьютеру вроде как удавалось его обрести, мы просто-напросто говорили, что имели в виду нечто другое.
— Бог-учёный, — сказал я, пробуя мысль на вкус. — Ну, думаю, достаточно продвинутая технология неотличима от магии.
— В точку! — живо откликнулся Холлус. — Эту фразу стоило бы записать.
— Не думаю, что её придумал я. Но твоё предположение и остаётся тем же, что и есть — предположением. Оно не доказывает существования Бога.