- Но есть же там и умные политики. Шеварднадзе, например.
- Во-первых, он грузин и, значит, никогда не получит ни высшего поста, ни реальной власти. Такое было под силу только Сталину. Во-вторых, он там чужак. Европейски образованный человек, почти откровенно мечтающий о суверенной грузинской республике... На русских ему просто плевать. Помяните мое слово, через несколько лет он будет просить о приеме Грузии в НАТО. Я же говорю, что они сами себе выкопают могилу, эти перестроечники.
- Но если им действительно удастся перестроить экономику страны по западному образцу...
- Им это не удастся! - категорически отрезал Роберт. - Вы не изучали историю России так тщательно, как я, Джо. Это не упрек, это констатация. У вас и так хватает важных дел. А для меня российская история своего рода хобби. Так вот, если вам интересно, сейчас Советы начинают шестую по счету перестройку.
- Какую? - ошарашенно переспросил Джозеф, искренне считая, что ослышался.
- Шестую, Джо, шестую. К 1921 году большевики, хотя и получили политическую власть, своими экономическими экспериментами настроили против себя чуть ли не всю страну. Пришлось давать полный назад и восстанавливать по сути старый порядок, только с новыми чиновниками...
- Про НЭП я слышал, - заметил Джозеф. - Точнее, читал. Но не думал, что эта политика была перестройкой.
- А НЭП и не являлся перестройкой, это, повторяю, был откат назад. Первая настоящая перестройка началась тогда, когда окончательную победу в политической грызне одержал Сталин и фактически стал диктатором в России. А продолжение "новой экономической политики" грозило смести с политической арены - за ненадобностью - новый правящий класс, партийную номенклатуру, несколько сотен тысяч человек. Для того, чтобы удержаться у кормушки, требовалось срочно что-то предпринять. И Сталин изобрел гениальный стратегический ход: принудительно увеличил вдвое скупку зерна у крестьян и соответственно его экспорт. Вырученные же деньги предполагалось пустить на ускоренную индустриализацию страны и за четыре года - к 1932 году, если точно следовать партийным документам того времени, - построить коммунизм: бесплатное питание, одежда, жилье и шестичасовой рабочий день. Если бы эта авантюра удалась...
- Сталин оказался бы более велик, чем Ленин? - предположил Джозеф.
- Совершенно верно. Но крестьяне отказались продавать зерно за бесценок. Можно было снова прибегнуть к силе и просто отобрать хлеб, но это уже было опасно для самого диктатора. И Сталин пошел другим путем, путем коллективизации. Недовольных и наиболее зажиточных выселяли в глухие районы Сибири, обрекая их на смерть от голода и холода. Было репрессировано около двенадцати миллионов человек. Дети, старики, женщины... А когда у крестьян отобрали ещё и семенной хлеб, от голода погибло ещё около восьми миллионов.
- Они столько же потеряли во второй мировой, - потрясенно выдохнул Джозеф.
- Возможно. Это же Азия, человеческая жизнь там ничего не стоит. В общем, первая перестройка бесславно провалилась.
- Насколько мне известно, хлеб с тех пор Россия уже никогда не экспортировала, - блеснул эрудицией Джозеф.
- Совершенно верно. Удар по сельскому хозяйству оказался таким разрушительным, что его не восстановили до сих пор - шестьдесят с лишним лет спустя. И нет ни малейшей уверенности в том, что восстановят в обозримом будущем. Потому что опять идут только разговоры - на сей раз о каком-то ускорении научно-технического прогресса. Конкретных способов никто, естественно, не предлагает. Но мы отвлеклись. К сегодняшней России мы ещё вернемся.
Вторая перестройка началась с приходом к власти Хрущева - в середине пятидесятых годов - и длилась неполных восемь лет. Начал её новый советский лидер с закрытого доклада о разоблачении культа личности Сталина. Придя к власти, Хрущев и не помышлял о какой-то перестройке, возможно, он даже слова такого не слышал. Ему просто нужно было обойти более сильных политических соперников, поэтому он и решился на такой отчаянный шаг. Отчаянный, поскольку результатом стал не столько сильный шок в самой России, сколько антикоммунистическое восстание в Венгрии в 1956 году, куда более мощное, чем аналогичное выступление в ГДР в 1953 году. После этого все оставшиеся годы своего нахождения у власти Хрущев занимался в основном тем, что пытался загнать джинна вольнодумства обратно в бутылку. Но процесс оказался необратимым.
- При чем же тут перестройка? - наморщил лоб Джозеф. - Я что-то не пойму.
- А при том, что Хрущев вновь обещал советскому народу коммунизм, причем даже назвал конкретную дату его наступления: 1980 год. Выдвинув этот лозунг, он организовал разработку новой программы партии и начал её интенсивную пропаганду. Кроме того, объявил, что за семь ближайших лет СССР окончательно перейдет в разряд развитых стран мира, и в связи с этим выдал крестьянам паспорта, которые у них отобрали при Сталине. Поверив пропаганде, крестьяне в массовом порядке стали переселяться в города, которые совершенно не были готовы к такому наплыву новых жителей, - кстати, последствия этой стихийной миграции ощущаются до сих пор, - традиционный сельский уклад жизни был окончательно разрушен. Что, как вы понимаете, не пошло на пользу ни сельскому хозяйству, ни промышленности. А тут ещё осложнения во внешней политике...
- Если не ошибаюсь, Карибский кризис произошел именно при Хрущеве?
- Не ошибаетесь. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения советской партийной элиты. И Хрущева быстро заменили на Брежнева, который в 1966 году без особого шума начал перестройку номер три. Собственно, начал не он, а глава тогдашнего правительства Косыгин. Не посягая на основы просталинского по своей сути режима, то есть с жесткой цензурой, но без массовых репрессий, предполагалось дать большую самостоятельность предприятиям, учреждениям, организациям и тем самым повысить эффективность экономики, низкий уровень развития которой был уже угрожающим.
- Получилось?
- Нет, помешала "пражская весна" 1968 года, после чего быстро произошел "откат на исходные позиции". Ознаменовалось это тотальным разгромом общественных наук, литературы, искусства вообще, жесткими гонениями против горстки диссидентов и окончательным коллапсом экономики. А в 1972 году выяснилось, что "холодную войну" Советы нам проиграли, и дальнейшая гонка вооружений стала бессмысленной. Попытались помириться...
- Встреча Брежнева и Форда в начале семидесятых, - быстро вставил Джозеф.
Роберт кивнул:
- Совершенно верно. Одновременно был подготовлен пакет документов, предполагавший четвертую перестройку. Подробности мало кто знает, но говорят, что Брежнев, ознакомившись с этими документами, заявил: "Дайте умереть спокойно".
- Похоже на анекдот.
- В каждой шутке есть доля истины. Так или иначе, очередная перестройка завершилась, не начавшись. Тем более что в 1979 году Советы сделали роковой шаг: ввели войска в Афганистан. Они не учли наш военный вьетнамский опыт, и результаты оказались столь же плачевными. В политическом же аспекте афганская война стала началом конца, хотя многие отказываются в это верить.
- Согласитесь, Роберт, поверить действительно трудно. Огромная, практически несокрушимая империя...
- А разве мало было в истории человечества таких империй? Не зря китайцы желают своим врагам жить в эпоху перемен. Русским в этом смысле фатально не везло: после Брежнева к власти пришел Андропов, который, казалось бы, мог остановить процесс распада, но... Но судьба отпустила ему всего лишь год с небольшим...
- Судьба? Я слышал, что этой судьбе чуть-чуть помогли...
- Возможно. У этой милой дамы всегда находятся те или иные помощники. Как бы то ни было, начатая Андроповым перестройка номер пять скончалась вместе с ним. Так что наш друг Горби затеял шестую по счету перестройку, и я готов спорить на что угодно - она тоже провалится.
- Почему вы в этом так уверены?