Тяжело вздохнув, я продолжил собирать точки в линию. Берём две штуки, приближаем к концу линии, заставляем их ровно светиться. Затем добавляем мелкие частицы, потом присоединяем их к линии и всё с начала. Процесс был медленный, к тому ужасно однообразный и скучный. Построив цепочку из двенадцати звёздочек, я ненадолго расслабился. А когда вернулся, то увидел вместо ровной линии какую-то кривую. Получается, стоит мне только потерять концентрацию, как фигура тут же плывёт и рассыпается на составляющие. Понятно, или процесс обработки всех точек затянется на неопределённый срок, или нужно менять тактику.
Прикинув, что время всегда ценно, я решил изменить стратегию. Для начала расслабился и отпустил все точки. Синхронность их мерцаний тут же начала сыпаться и пропадать, одни ускорялись, а другие наоборот замедлялись. Однако даже спустя пару минут, светящаяся пыль не оторвалась от них, и изменённые звёздочки продолжали всё также ярко сиять, хотя и мерцая при этом. Выходит, если этот процесс и обращается вспять, то очень не быстро. Тогда имеет смысл соединить все точки с мелкими частицами, а только потом пытаться объединить их в единую структуру.
Сказано, сделано. Приловчившись, я начал создавать звёздочки целыми группами. Берем с десяток точек, помещаем их в облако пыли и сжимаем пространство вокруг каждой точки. За каких-то несколько минут я превратил все точки в ярко мерцающие звёздочки. При этом удалось уточнить их количество. Их было примерно сто двадцать. В голове тут же всплыло близкое число, два в восьмой степени, то есть сто двадцать восемь. Однако пересчитывать я их не стал, есть дела поважнее. Например, попробовать синхронизировать всю эту кучу мерцающих звёздочек.
Если брать геометрические примитивы, то выходит некоторый набор рядов фигур. К примеру, точка, отрезок, квадрат, куб, гиперкуб и так далее. Смысл в том, что сначала берётся нольмерная версия, затем одномерная, затем двухмерная, потом трёхмерная и так далее. Вот и я хотел, используя мои звёздочки, попробовать составить из них сначала одномерную фигуру, то есть отрезок. Затем совместить два отрезка и получить квадрат. Потом объединить два квадрата и получить куб. В итоге можно попытаться получить гиперкуб, совместив два куба. Но это я далеко убежал, для начала нужно сделать хотя бы квадрат.
Взял одну звёздочку и превратил этот пульсар в ровно светящуюся точку. Затем повторил операцию со второй точкой и, совместив их вместе, получил отрезок. Однако это делал я и до этого. Теперь, получив второй отрезок, я попробовал выстроить из них не линию, а квадрат. К моему удивлению это получилось даже проще. М-да, надо было раньше попробовать это сделать. Ладно, едем дальше. Повторяем всё то же самое и получаем второй квадрат, после чего объединяем две плоские фигуры в одну объёмную. На выходе получая куб. Отлично. Ко всему прочему эта конструкция даже стабильнее, чем квадрат. Значит, я двигаюсь в верном направлении.
В одной из проекций на трёхмерное пространство гиперкуб выглядит, как большой куб, внутри которого находится куб поменьше. Поэтому теперь нужно создать то же самое, только все расстояния будут в два раза больше. Объединив две звёздочки, я понял, что будет не просто. До этого, пространство между точками было минимальным, а значит, целостность конструкции поддерживал не только я, но и сами звёздочки. Теперь же этого не было, на вдвое больше расстоянии точки существовали сами по себе. И вот не понятно, так и должно быть и сопротивление знак того, что я двигаюсь в верном направлении, или же всё иначе, и я что-то делаю не так.
Ладно, нужно попробовать. Бросить эту возню с точками я всегда успею, а вот если из этого что-то может получиться, то будет ошибкой так и не попытаться. Удерживая куб от распада на отдельные звёздочки, притягивал к нему всё новые звёздочки и стабилизировал их свечение. Экспериментальным путём, я выяснил, что проще и быстрее выстраивать гиперкуб сразу на месте, то есть не нужно пытаться создать второй куб отдельно от первого. Закончив с нижней стороной, а перевернул конструкцию и стал прикреплять новые звёздочки на углы куба. С каждым новым элементом прочность фигуры словно уменьшалась, и мне приходилось прикладывать всё больше мысленных усилий, чтобы удерживать её от распада.