— К-х-м, ну да, заметил я… будешь утверждать, что это тоже ты сделала?
— А кто же?! — Юна хлещет по мне синими всполохами. Затем неожиданно успокаивается, о чём-то задумывается. Мне тоже пауза нужна.
— Придумала!!! — Юна вскакивает из положения сидя на пятках. Успеваю заметить чрезвычайно красивое положение тела, когда на долю секунды она замирает на кончиках пальцев при полусогнутых ногах. Дальше было ещё лучше. Когда она спрыгнула с кровати.
— Кто молодец? Я — молодец! — выкрикивает Юна, танцуя нечто невообразимое. — Кто гений? Я — гений!
Каскад трюков, элементы её любимого «перформанса» параллельно с выходом на мостик, энергичные махи и вращения ногами в положении стоя на локтях. У меня аж в глазах рябит. Это не танец, это визуальная реализация взрыва эмоций.
Сам себе завидую. Никто кроме меня не увидит. Вот такого, точно никто. В конце невообразимого танца Юна сдёргивает с себя топик и швыряет мне в лицо. Потом делает кульбит и оказывается на кровати ровно в том же положении, из которого выпрыгивала. Всё то же самое, только кроме её прекрасных глаз на меня дерзко целятся её соски.
— Страшно захотелось засунуть тебе купюру в шортики, — и тут же прикусываю язык. Что я несу?! Но Юна хихикает.
— Какую купюру?
— В сто долларов, — облегчённо вздыхаю, не обиделась, — не меньше.
— А что ты придумала? — торопливо перевожу тему в другую сторону. А то с неё станет придраться. Есть ведь купюры и в двести и пятьсот евро, они весят больше. Даже сто евро тяжелее ста долларов.
— О-о-о! — глаза Юны снова засветились восторгом. — Нечто небывалое! Сразу поверишь, что я крутой экстрасенс. Практически волшебница!
— Внимательно слушаю.
— Сначала я подумала, что можно тебе ЕГО укоротить. Сантиметров на пять…
Слушаю я хладнокровно, но непроизвольно сжимаю бёдра.
— Но так я сама пострадаю. Маловато будет, — нимало не смущаясь физиологических подробностей, объясняет Юна. — А на полтора-два сантиметра незаметно.
— Но я придумала нечто очухренительное! — торжествует Юна. — И будет настолько необычно, что ты не отвертишься! А какое удовольствие я получу, это будет неописуемо! Вот, послушай…
Сначала я не понял. А затем внутри стало холодеть, даже мурашки по спине побежали. Размером с фасолину. Ёксоль! Это же невозможно! А вдруг?
— Представь, — деловито объясняет пылающая восторгом Юна, — длинный шланг примерно в полметра и толщиной в палец.
Юна вытягивает указательный пальчик вверх. Мой взгляд тянется за ним, отлипая от остроконечных куполов её грудей. Не успеваю спросить, к чему мне и ей такой шланг? От испуга, наверное.
— Но это общая длина, если вытянуть. Так-то член должен быть в виде сжатой пружинки. Ребристой… и-и-и-и! — Юна взвизгивает в экстазе. — Ребристой и упругой.
— Юна, может, не надо? — Признаться, я плыву. Меня припёрли к стенке. Много часов спустя я понял, что в этот момент фактически признал её правоту. Испугался, значит, признал. Она реально всё это может.
— Юна, к-х-а, к-х-а, не понял. Зачем тебе это? — Тут же кляну себя за растерянность, но ничего поделать с собой не могу. Ощущение, что меня загоняют в угол, усиливается.
— Как ты не понимаешь?! — всплёскивает руками Юна, по мне хлещут сине-фиолетовые сполохи. — Представь! Мы начинаем заниматься сексом. Ты вставляешь в меня свой член. Сейчас это просто ф-фух! Я один раз — ах, и всё! А так будет: т-р-р-р-р-я-м! Каждый виток, все десять штук, один за другим, и я: ах, ах, ах-ах! Понимаешь?!
К-х-м, кажется, понимаю. Но холодок внутри не исчезает. А счастливая Юна радостно продолжает.
— Но это не всё!!! Представь, — глаза у неё сияют так, что смотреть на неё невозможно, — что будет при обратном движении!
— А что будет при обратном движении?
— Он будет выходить не сразу, а виток за витком. А это же пружинка, она будет растягиваться! Пы-и-нг! Выходит первый виток, я — ах! Пы-и-нг, пы-и-нг, пы-и-нг, — тараторит Юна, — и в конце, самый последний: ПЫ-БЫНГ! И-и-и-и!
Юна взвизгивает совершенно по девчоночьи.
— С каждым витком расстояние всё больше, понимаешь? И каждый виток делает мощное движение!
Юна плюхается рядом, ловлю себя на позыве отодвинуться подальше. Первый раз в жизни меня пугает собственная супруга и, вообще, девчонка.
— Классно я придумала, — слегка утомлённо, но довольно говорит она. — А тебе? Какая экономия сил! Так-то сколько раз тебе приходится движений сделать, чтобы отправить меня на небо? Раз сорок-пятьдесят? А с усовершенствованным инструментом ты сделаешь четыре раза трям-пынг и всё.
— Юночка, — осторожно готовлюсь к контрнаступлению, мне не улыбается превращаться в сексуального монстра, — получается, что пока я один раз кончу, ты достигнешь оргазма раз десять?
— Здорово, правда? — расцветает Юна.
— Погоди-ка. Но обычно я делаю это три-четыре раза за ночь…
— Не льсти себе. Такое не часто бывает, — Юна включает стерв-режим. Пока на пониженной тяге.
— Не важно, — главное не отвлекаться, — в некоторых случаях надо учитывать и предельные возможности.
Вот тут ей не нашлось, что возразить.
— И если вдруг меня потянет на подвиги, и я устрою ночью четыре раунда, то ты достигнешь оргазма сорок, а, может, и пятьдесят раз, — выхожу на ударную позицию.
— Холь! — Юна восторженно выбрасывает вверх сжатый кулак.
— Юна, а ты выдержишь? — подпускаю в голос максимальное сочувствие и обеспокоенность за любимую женщину. — Ведь от такого умереть можно. В истории бывали такие казусы. Некоторые просто с ума сходили, но случались и летальные исходы…
— Ты просто… — Юна обрывает фразу и уходит в длинную паузу. И хочется меня обвинить и не в чем. Я трушу? Вообще-то да, но это только я знаю. А так-то, я ведь не отказываюсь. Эгоист? Но ведь о ней забочусь, про себя и слова не сказал. Например, каково мне будет ходить по маленькому? Под каким давлением должна находиться жидкость, чтобы пройти сквозь полуметровый шланг? Сопротивление-то будет намного больше!
Юна обиженно кривит губки.
— Ты лишил меня Мечты, — всё-таки я у неё остаюсь виноватым. Привычно, но сдаваться не собираюсь.
— Не я, Юночка. Обычный расчёт, как в шахматах или бизнесе. Всегда ведь надо думать о последствиях.
— Всё равно ты виноват… — бурчит девушка. Наконец-то до меня доходит, что это прекрасный повод её утешить. Что я немедленно и начинаю делать.
Но секса этой ночью у нас не случилось. Как только разгорячённый я занимаю свою позицию, Юна вдруг говорит:
— Тр-р-р-ям! Пы-и-нг! — и её начинает трясти от смеха.
Это не страшно. Хохочущая девушка почти идеальный партнёр для секса. Способность к сопротивлению в этот момент у неё резко падает. Это было бы не страшно, если бы меня самого не скрючило от хохота.
Смех расслабляет. Если для женщин это не помеха сексу, скорее наоборот, то для мужчин: «Осторожно! Двери закрываются!».
Конец главы 7
Глава 9. Всяческая суета
26 августа, пятница, время — 07:05.
Особняк Агдан.
Чуть-чуть о ЧжуВоне.
— Вставай! Хватит разлёживаться! — отвратительно бодрый голосок Юны разрывает в истаивающие клочья остатки сна и подкрепляется ласковым пинком босой ножкой в бедро. Эта шельма уже вернулась с пробежки и приняла душ.
Щибаль! Быстрым движением оттягиваю кромку трусов… у-ф-ф-ф!
— Чего ты там разглядываешь? Думаешь, украла? Нет, Чжу, я тебя целиком в аренду взяла.
Чусан-пурида! С ума с ней сойдёшь! Всю ночь какая-то чушь снилась. Не, сначала ничего. Вокруг меня толпится множество красивых обнажённых женщин, а у меня ведь суперчлен! Обнимаю одну, три раза т-р-р-я-а-м — пынг — пынг — пынг…(десять раз одним обратным движением) и всё. Объятая пожаром оргазма красотка с громкими стонами и счастливым лицом отваливается. Из трущихся вокруг женщин ко мне тут же пристраивается следующая. Эх, вот это жизнь!