Выход
«Ведь знаете, моя жизнь, это исписанная дочерна бумага. Не говорите, что я чистая и прекрасная. Непорочность ничего не решает,к сожалению. Я так живу уже 13 лет. То страдаю, то радуюсь душой. Как и все. Но страдание от радости мало чем отличается. Моя отрада есть то, что мне удалось заблокировать грех, закапсулировать в своем прошлом, запереть в клетке то, что мутило рассудок на воле. Страдание – ощущать дыхание Пустоты. Ее легкое дыхание уже близко, я чую. Любые чувства, хоть и светлые, ложатся уже по забитому месту. Как вы знаете, любая ручка может оставить нежелательный черный, либо синий проследок. Так вот, я потратила не один стержень белой гелевой ручки, чтобы исправить все ту жизнь прошлого. Азарт, вред другим, и этот нескончаемый цикл, который уже практически растворил мой рассудок. Но ручки быстро кончались, а темные следы от их применения виднелись на новоявленном чистом листе. Как проходил дождь, да даже пусть – под влиянием времени, ручка желтеет, затирается, растворяется в воде слез, и через бутафорскую белую ширму видно настоящее существо, которое стало еще чернее из-за остаточной тени применения… Но я сама согласилась на эту тень, было же абсолютно прозрачно, что эта затирочка не вечна. Я хотела быть Светом, жить, как весь Род мой Светлый. Но не могу, все эта мирская жизнь, этот возраст пубертата. И походу никогда, ни за что в жизни не смогу ничего исправить! Все, что я могу, это быть плакатом.» – написала Крис, когда отступил кризис. Для нее легкая постоянная грусть, сопровождающая даже при походе в магазин за продуктами, стала давно нормой.
Сегодня у нее была назначена деловая встреча. Кристина придет, хоть и деньги для нее не были важны. Планировался концерт в местном кафе, который имела в собственности ее одноклассница.
Парк осени, мелкий дождь, простывший ветер, воем беседовавший с душой Крис, пока она ждала Александру.
«Привет! Тебя долго у нас было? Как жизнь?» – радостно спросила Саша.
«Жизнь идет своим чередом. По какому поводу вечер?» – ответила Крис.
«Слушай, это не простой вечер. Мы пригласим людей, выросших в нашем районе, чтобы попробовать возвратить атмосферу нашей дискотеки. Ты не против?» – уверенно задавала вопросы Саша, предугадывая, что Кристина согласится на все.
«Нет, я не против. Но я по року больше. «Это все, что останется после меня», «Потерянный рай», «А мы не ангелы, парень» – вот, что у меня получается по-настоящему, с чувством исполнить. Что-то зажигательное я не смогу, увы.» – ответила Кристина, опустив глаза.
«Не надо всю дискотеку, у нас для этого штатные певцы есть. Спой одну, «Розовое вино» Элджея. Раньше ты ее часами слушала, когда зависала со своей мальчишеской компанией.» – с энтузиазмом говорила Саша.
«Нет. Особенно эту песню, никогда.» – тихо сказала Кристина.
«Ну брось ты, ничего не произойдет. Когда оно было, то прошлое.» – отмахиваясь рукой ускоренно отвечала Александра.
«Ладно. Но только если там не будет их.» – сказала Крис.
«Хорошо, там не будет этой ОПГ.» – ответила Саша.
«Не смей называть их так. Не они такие, жизнь такая. Прощай.» – сказала Кристина.
«А как же репетиция?» – вдогонку кричала Саша.
«Ты знаешь, что мне нужен только soundcheck.» – не оборачиваясь, крикнула Кристина, подходя к выходу из парка.
Прошло три дня. Из-за пробок пришлось выйти на час раньше. Холод обнимал тонкую бледную шею Кристины и бережно ласкал кудрявые легкие пряди темно каштановых волос. Она была готова к номеру, как настоящий артист. Темно-красная помада, в вечернем свете казавшаяся черной, темные стрелки, длинные, покрытые тушью ресницы. Она и в этот раз не надела очки. Не хотелось ей отвлекаться на картинку внешнего мира перед ответственным выступлением. Для нее неважных не было, ведь те моменты, где она солировала, можно было пересчитать по пальцам. На проверке все было отлично, она ушла за сцену, ведь ее номер стоял первым. Импровизированный зал стал потихоньку наполняться людьми.
«5 секунд… 4 … 3… 2...1… мой выход. Все.» – мысленно сказала она сама себе.
Несколько нот вступления, и полились те слова, что вызывают ностальгию: «Здесь так красиво, я перестаю дышать, звуки на минимум, чтобы не мешать.
Эти облака - фиолетовая вата. Магия цветов со льдом в наших стаканах….» Прошло два куплета, с задних углов комнаты стал доносится смех. Мужской и медный. Сначала тихо, потом все громче и громче…