[Финальное тестирование завершено. Победитель: Раса «Низшие люди 9.3». Личный вклад… рассчитывается. Личный вклад: 97%. Личная награда: Единоразовый навык «Власть над душами». Общая награда победителя: Возможность выхода]
[ВЫХОД]
И снова эта большая красная надпись обещающая мне возможность выхода в абсолютную неизвестность. На которую я конечно же не собирался нажимать, уже давно выбрав смерть вместо этого бегства. Только вот у творцов было иное мнение по этому поводу… и по моему телу прокатилась волна холодного, позабытого страха, когда правая рука, не обращая внимания на волю хозяина, сама отпустила топор и потянулась к проклятому слову. Не раздумывая ни мгновения, я перехватил оружие левой и со всей своей мочи ударил по непослушной конечности, отрубая ее в локте… И окунулся в черную воду собственного страха, глядя на то как зависшее в воздухе, отделенное от тела предплечье продолжило свое неумолимое движение и все же нажало на большую красную надпись, не обратив внимания на волю и отказ своего хозяина. А затем начала медленно рассыпаться в воздухе все той же мелкой темной пылью, переходя на мое плечо и быстро двигаясь дальше. Ну а пока тело становилось легче и быстро превращалось в еще одну кучу золы, я неотрывно смотрел на еще одну появившуюся надпись и чего-то ждал, не в силах пошевелить даже пальцем. Которого, скорее всего у меня, возможно уже и не было.
[Производится выход из ареала системы. До окончательного выхода… 4…3…2…1…0………]
Конец тома II
Том III. Глава 1
[Интеграция души завершена. Восстановление принимающего тела завершено. Поздравляем. Новый мир принимает вас. Новый мир приветствует вас]
Большую надпись послания системы или творцов было видно даже с закрытыми веками и она, будто яркий солнечный свет бьющий прямо в глаза, вынуждала меня прийти в себя. Заставляла осознать себя живым. И лишь когда я прочитал не до конца понятные строки, они наконец-то исчезли… после чего сразу же навалилось невероятное бремя вернувшейся жизни. Было такое чувство, будто на меня улегся конь, мешая нормально вздохнуть и подняться. Жуткая, давящая непониманием и страхом тяжесть сковывающая по рукам и ногам, как огромная толща воды которая мешала двигаться, замедляя и утяжеляя в несколько раз любое, даже самое малое шевеление. Ужасающая тяжесть… собственного слабого тела, лишенного прежних сил и возможностей.
Лишь после долгого привыкания я наконец-то осознал, что кажется лишился всего что только добился после пробуждения, вновь став обычным, лишенным характеристик самосовершенствования мальчишкой. И это отчего-то напугало меня сильнее чем та проклятая надпись «Выход», к которой неумолимо тянулась рука. Рука которой я пошевелил и удивился тому, что она когда-то уже успела прирасти обратно, добавляя еще больше недоумения, непонимания и растерянности. Которую попытался развеять наконец-то открыв свои тяжелые, как и все остальное тело, веки и постаравшись хоть как-то осмотреться по сторонам.
Привыкнув к близости смерти и безумию последнего полугодия, я почему-то даже не удивился, увидев лежащего рядом с собой обезображенного мертвеца. Его лицо было сильно помято, словно хорошим ударом молота, а на плече виднелась ровная вдавленная полоса, будто ее переехало колесом груженой телеги. Осмотрев мертвого мужчину получше и так и не найдя в нем чего-то интересного или важного, перевалил свою тяжелую голову на другой бок… и тоже не порадовался увиденному. Справа от меня лежала полная женщина в сером сарафане с какими-то красиво вышитыми узорами. И все было бы хорошо если ее лицо не было покрыто странной непонятной коркой, будто после ожога, а нос не ввалился, показывая вместо себя нечто похожее на кривой обрубок.
Сполна насладившись этой ’’красотой’’, я отвернулся и посмотрел на далекое, закрытое кронами деревьев небо. Вполне обычное и знакомое, своей приятной синевой похожее на то, что я множество раз видел в своей родной деревне весной и летом в ясную безоблачную погоду. Да и зелень листвы тоже говорила о том, что тут пока еще очень далеко до морозов зимы. Да, спину конечно пробирало легкой прохладцей идущей от земли, но это было ожидаемо для утра только-только начинающегося дня. Я даже пошевелил пальцами и не без труда оторвал травинку, которая в отместку резанула кожу своим острым краем, вызывая непривычно сильную вспышку боли, которая почти тут же утихла, оставив лишь неприятное пощипывание на месте пореза.