— Моя дева сердца была убита людьми и даже спустя более чем полгода, я не собираюсь предавать свои чувства и память о ней. Я ее слишком сильно люблю… и ненавижу таких лживых тварей как ты. Поэтому у меня будет только один ответ и одно поучение. Мне плевать на память этого Инока, как, впрочем, и тебе самой, поэтому ты не должна удивляться моему отказу. Ну а поучение… Запомни навсегда, что за обман иногда приходится платить. Ну а чтобы ты никогда не забыла — глядя на мою хищную и слегка безумную улыбку, она решила что что-то пошло не так и что наступил тот момент когда нужно звать на помощь. Чувствуя вполне настоящий страх, девица громко на пределе голоса и сил завизжала… и практически сразу замолкла, когда размашистый удар кулаком прямо в ее милое личико, опрокинул эту красивую тварь на пол, обрывая крик, кажется выбивая зубы и немного крови из помятого носа, а заодно сознание.
— Проклинаю твое чрево, продажная лживая дева! Проклинаю твое чрево и пусть в нем больше никогда не сможет зародиться новая жизнь. Проклинаю! — сплюнув, будто змеиный яд, густую от ненависти к людям и горькую от собственной памяти слюну на начинающую шевелиться и болезненно стонать девицу, я отвернулся от нее и, подхватив оставленные у входа топоры, не медля вышел на улицу… Покидая уже кажется переставший быть моим и, приютивший меня всего на месяц, дом — «А теперь поговорю и с теми кто это удумал.»
— Что там у тебя случилось?! — потребовал ответа Юдашан. Видимо мужики хотели броситься на помощь закричавшей девице и едва не столкнулись со мною на входе в дом. Более смелый чем его товарищ-лучник, воин вернулся обратно и даже схватился за меч завидев меня. Только вот прилетевший в его правое плечо топорик не позволил ему что-то сделать, опрокидывая этого героя на дорогу и заставляя его зайтись громким криком боли.
— Не уйдешь! — словно дикий кот при виде мыши, я спрыгнул с крыльца и, нагнав убегающего Вилара всего за несколько быстрых шагов, размашисто ударил его обухом между ног… проклиная и его на отсутствие детей, но уже не только на словах. После чего развернулся и посмотрел на неподвижно стоявшего на месте из-за своей дряхлости старика. Убивать мне его не хотелось, поэтому я лишь мстительно предложил ему добавить побольше меда в травяной отвар, а затем ударил по его правой стопе, легко отрубая часть сапога, пальцы ноги и высекая искры из камня дороги. После чего поймал и осторожно уложил падающего Юдошана, чтобы этот старый выродок не разбил себе голову об брусчатку… И лишь покончив с этой мстительной скоротечной расправой над всеми причастными к попытке меня оболгать, посмотрел на еще одного, стоявшего неподалеку человека.
Высокий мужик в строгих серых одеждах выглядел словно непоколебимая каменная глыба. Он смотрел на меня, будто на что-то интересное, не испытывая и намека на страх. Могучий телом, явно бывавший в боях и не видящий во мне угрозы, этот воин даже не стал доставать из ножен свой меч. Просто стоял, наблюдал за происходящим… и наверное дожидался того момента, когда моя нога переступит через порог дозволенного им самим. Осознавая это и твердо понимая, что в бою с ним у меня нет ни единого шанса… я разжал пальцы, позволяя топору упасть на дорогу, и, показывая пустые ладони, уточнил у бывалого воина.
— Если я соглашусь отправиться на вашу степную границу… Этого хватит чтобы оправдать мою небольшую месть? — поведя рукой, указал на стонущих от боли и кричащих мужиков, поясняя собеседнику что именно имею ввиду. Он, растянув губы в улыбке, демонстративно осмотрел побитых мною людей и лишь после этого задал свой неожиданный встречный вопрос.