Да, шансы были, но, кажется, не было удачи. Первое же поваленное дерево неожиданно оказалось поеденным изнутри трухой и совсем не годилось в дело. Но мне все равно пришлось тратить время на его обработку, скручивая обрубленные ветки в тюки. Да и само бревно пришлось оттащить в сторону, чтобы оно не мешалось мне в дальнейшей работе. Ну а когда я с этим закончил, о себе неожиданно напомнил испитый дома слишком сладкий взвар, порадовавший меня прилипчивым привкусом во рту и сильной жаждой. Терпеть до следующего похода в деревню не было желания, поэтому, прихватив некстати опустевший бурдюк с водой, пошел к протекающему неподалеку ручью. Вода там была достаточно чистой и очень холодной, видимо беря свой исток из какого-то подземного родника, так что это сталось для меня просто идеальной возможностью чтобы утолить жажду и заодно пополнить свои запасы.
Вот только неприятности на этом не закончились и потянулись за мной следом. Я напился впрок и наполнил свой бурдюк под самую пробку…, а потом едва не выронил его из рук, когда распрямился и посмотрел чуть дальше по течению ручья. Взгляд зацепился за развороченный бережок и чьи-то большие следы, после чего сразу пришлось крутить головой, высматривая в округе возможную опасность. Ну а убедившись что рядом нет ни зверя ни монстра, я тут же устремился в сторону своей делянки и успокоился лишь когда подцепил за пояс сразу пять метательных топоров. А заодно, видимо, хапнул лишней смелости так как не побежал сообщать о найденных следах Амихашу, а отправился разбираться с этой напастью сам. Ну а когда осмотрел следы на бережке и со своим отсутствующим опытом охоты определил что он принадлежит забредшему в наши края медведю, то и вовсе расхрабрился и откуда-то черпая лишнюю уверенность, решил его выследить и добыть для деревни много хорошего мяса.
Когда я один раз потерял след, меня все же нагнали легкие сомнения в собственных силах при с столкновении с матерым косолапым, но практически сразу нашелся еще один отпечаток лапы на влажной лесной земле, после чего нерешительность была задвинута в сторону вновь вскинувшим голову азартом охоты. И вот он уже несет меня вперед, мешая обдумывать ситуацию и в целом мельтеша перед глазами образами воображаемой знатной добычи. Шел по четкому следу зверя, даже не задумываясь о том, что ему просто нечего делать в наших опасных, из-за близости к неизведанным землям, местах. Иногда даже срывался в короткие перебежки, желая поскорее добраться до ставшего слабым медведя, относительно меня самого после всех увеличений личных характеристик. И остановился лишь когда завидел впереди невысокий, разрытый у самого основания холм, с зияющим темнотой сходом в его берлогу. После чего я наконец-то осознал всю свою наивность, самоуверенность и поспешность решений. Соваться в его жилище было слишком опасно, да и величина входа недвусмысленно намекала на немалые размеры косолапого. Наконец-то вспомнив про глубину и величину его следов и примерно представив его размеры… я все же отказался от своей опасной добычи и решил сообщить охотникам об огромном шатуне, слишком близко подобравшемся к нашей деревне. Сделал несколько осторожных шагов назад, стараясь не хрустеть опавшими с осени ветками… и практически сразу понял что сильно запоздал со своим отступлением.
Негромкий булькающий рык заставил меня резко развернуться на месте и не раздумывая метнуть топорик в направлении, не сулящего ничего хорошего, звука. Вот только моя рука дрогнула при броске и снаряд лишь чиркнул пяткой по морде чудовищно огромного медведя, выбив и заставив брызнуть слизью один из его нескольких десятков глаз. С тремя парами лап, разделенной надвое нижней челюстью, ветвистыми рогами и острыми суставчатыми отростками на спине, похожими на паучьи лапки — измененный чужой волей зверь зарычал от боли и практически тут же устремился в мою сторону, намереваясь подмять наглеца своим немалым весом и разодрать когтями.
К моему счастью, тот же самый вес делал чудовище более грузным и медлительным чем ему хотелось. Поэтому я, ожидаемо не желая быть раздавленным этой обезображенной тушей со всей силы прыгнул в сторону, уходя от удара головой и, не без труда удержавшись на ногах, тут же бросил в тварь еще один сдернутый с пояса топорик. Он полетел куда удачнее и вмял мохнатое ухо медведя ему в голову. Увы, без большого вреда для зверя. Торопливо метнул сразу еще два, вскользь попадая по морде и повреждая немало глаз с одной стороны, а в следующий миг едва не расстался с жизнью, когда большой зверь неожиданно резко извернулся и мотнув головой, распорол своими рогами мою рубаху и кожу на грудине. Скрипнуло костью по кости и я вскрикнул от боли. Чувствуя сильнейший страх, поспешил отбежать в сторону и, прикрываясь деревьями, дал себе короткую передышку, чтобы перетерпеть самую первую и главную вспышку мучений.