«А ты вообще помнишь, что у тебя есть возможность создания боевого себя через Храм, Старший? Посему ты зациклился на идее со сторонним наставником?»
«Потому что не люблю класть все скелеты в один сундук, Ярик. С Храмом будет связан Нагиш, ещё и собственное обучение через него пускать уже перебор».
«Ну смотри, Старший, тебе виднее. Не пожалей потом».
К третьему склону я подошёл в таком раздрае, что лысых ежей встретил как родных и на первого же летел с чувством, что вот сейчас-то напрягаюсь, напинаюсь и всячески дам злости вылезти наружу… Реальность, очевидно, не согласная с моими действиями, через тварей убедительно доказала, кто в доме хозяин и по чьим правилам ведётся игра. Нет, вначале всё шло хорошо, я прыгал, пинал, правда, без навыка и совсем не больно, мне даже дали убить пятерых тварей, не получив ни единицы урона, а вот потом… Аастия трижды подряд едва успевала меня отлечить, Ас и Буран поочередно взяли на себя семерых созданий, почти убивших меня, я почти улетел с площадки прямо вниз, неизвестно куда, но вовремя отрезвел и увернулся. С обрыва полетел ёж, а я взял себя в руки, притушил злость и постарался действовать осторожнее и адекватнее, что в боевом режиме было не так просто. Вовремя вспомнив об убранном в инвентарь с прошлого спуска шипе, я достал его и пошёл в атаку. Голос всё так же настойчиво советовал выбросить непотребство как можно дальше, ладони так же нестерпимо жгло, но я схватил метровую кость двумя руками и перекатами пошёл от одного создания к другому, нанося один, максимум два удара прямо в морду. Перекат. Удар. Перекат. От одного к другому. Чтобы каждой мерзости неповадно было. Перекат. Удар. Перекат. От одного к дру…
— Всё закончилось, любимый, — положив мне руку поверх шлема, пропела Аастия.
Придя в себя и выключив боевой режим, я осознал, что стою посреди склона весь в крови и странных мягких ошмётках, а вокруг меня лежат тела лысых ёжиков со страшными ранами головы, заключающимися в полном отсутствии морды. Это всё я, что ли?
«Ну, строго говоря, это всё мы, Старший. От тебя неожиданное хладнокровие, от меня бой. Теперь трое разумных знают, что такое холодная ярость. Только сегодня больше так не выйдет. Прости».
Да нет, Ярик, ты ни в чём не виноват. Всё сделано правильно.
Ас, круживший высоко, метрах в двадцати, над нами, резко спустился и выдохнул на меня огнём. На мельчайшую долю секунды мелькнула мысль, что питомец решил убить своего вышедшего из-под контроля хозяина, но нет, дракон всего лишь использовал «Очищающее пламя». Десять секунд — и я полностью чистый.
— Надо отдохнуть, — прохрипел я, заваливаясь на тела созданий.
Аастия тут же кинулась ко мне, не взирая на не самую аппетитную картину поля боя, рискуя порезать босые ступни о мечевидные шипы. Её платьице, так и не изменившееся с самого первого дня нашей встречи, довольно быстро испачкалось в крови и ежиных мозгах, но она дошла до меня и с помощью Бурана, расчистившего обратный путь от трупов, доволокла меня до предсклонной площадки.
— ИСПЫТАНИЕ ПРОЙДЕНО! — тут же раздался тот же голос, что и из кошачьей головы при входе. — ЗАБЕРИТЕ КЛЮЧ!
— Что это? — тут же спросила Аастия. — Что это значит?
— ТЫ ПРОШЛА ИСПЫТАНИЕ ВЕРНОСТИ И БЛАГОДАРНОСТИ! КЛЮЧ ТВОЙ!
— Какое ещё испытание? — слегка испугано прошептала любимая. — Я же просто хочу стать ближе к гно… ну, да всё верно. Я побежала к тебе, потому что сам ты не выбрался бы из… кучи. А спокойно смотрела на то, как ты приходишь в себя в окружении баустиэлей и ничего не делала… прости, но я так не могу.
— Это и есть верность и благодарность, — прохрипел я. — По крайней мере, именно так их понимают гномы.
Достав из инвентаря ещё флягу с водой, я медленно ополовинил её. Мог бы, наверное, и быстро, только вот совершенно не хотелось в случае чего облиться тем, что даёт жизненных сил и бодрости. Почему-то это казалось неправильным. Лисята снова подставили подбородки под почесушки, и я не стал им отказывать.
— А куда мы должны прийти? — музыкально спросила дриада, когда я убрал флягу обратно. — Где мы должны забрать ключ?
— Видимо, там, — указал я вершину склона, где раскрылся круглый портал с фиолетовым мерцанием в центре. — Другого пути я не видел.