Но она вдруг широко открыла рот и замерла в молчаливом крике, чтобы через мгновение закричать громко и хрипло. Глеб мягко улыбнулся и снял её ноги со своих плеч, повернув её на бок. Он хотел видеть её спинку, он помнил две ямки на её талии и хотел удостовериться, что это была правда. Лера застонала, когда он подтянул её к себе и согнул ей колени, с силой провел ладонью вдоль позвоночника и потянул на себя рассыпавшиеся густые волосы. Мягкие, пахнущие малиной и летом, рекой и хмельным шампанским. И понял, что его сны, дикие, безудержные, бесстыдные сны наконец стали реальностью. Его жена, его Валерия была с ним. И это было последним, что он помнил, дальше была только страсть, жар, терпкий голод, который он никак не мог утолить, слушая стоны, крики и бессильные хрипы женщины, которая была сейчас с ним. Любимая и неповторимая. Лера. Его жена.
Глеб аккуратно переложил голову жены на подушку и убрал волосы с её прекрасного лица. Устала, пусть поспит. А ведь она произнесла те же слова – «Глебушка, я больше не могу, позволь мне отдохнуть». Он наклонился к ней и втянул глубоким вдохом неповторимый аромат, сотканный из мягких духов и запаха женщины. Его женщины. Всё это время, что они были в разлуке, он помнил этот запах – нежный коктейль духов и терпкого аромата страсти. С тонким привкусом летних ягод и шампанского.
А она изменилась. Хотя Лера казалась такой же хрупкой, но эта хрупкость не походила сейчас на девичью угловатость, а расцвела подобно стройной лилии. Её грудь, которую он так полюбил ласкать и целовать, осталась такой же упругой, но стала больше, полнее, мягче, Господи, а соски! Глеб склонился над спящей красавицей и медленно провёл кончиком языка по розовой вершине. Лера вздрогнула и улыбнулась. Талия тоненькая, нежная кожа на животе, где видны белесоватые тонкие полоски – следы от подарка жизни, что сегодня носится по офису, пока его родители стараются наверстать упущенное ими за три долгих года. Ноги длинные, стройные, но бедра стали другими, хотя всё также уютно помещаются в его ладонях. И шея, что сейчас розовела от его поцелуев и легких укусов. С бьющейся жилкой, будто подтверждая, что это не сон, это реальность. Гюнтер притянул жену к себе и снова вдохнул её аромат. Затем стал медленно опускаться поцелуями вниз, аккуратно обведя языком контур груди и пупка. Лера глубоко вдохнула и вдруг отчётливо произнесла:
– Глеб, любимый…
Любимый… Наверное, это и есть счастье. Он поднял её ногу и поцеловал высокий как у танцовщицы свод стопы, поднимаясь поцелуями вверх и отводя стройную ножку в сторону. Он хотел узнать её вкус. Тогда, в их первую ночь он не захотел шокировать неопытную девочку столь откровенными ласками, но теперь удержаться уже не мог. Она была влажная и горячая, готовая принять не только его пальцы и язык, но и его естество. Он перекатывал языком твердую горошину, чувствуя, как напряглось женское тело, как согнулась в колене другая нога, открывая перед мужчиной скрытую самой природой тайну. Он ощущал, как постепенно где-то рождались волны мелкой дрожи, потом всё тело Леры напряглось, и Глеб почувствовал, как запульсировало её лоно на его пальцах, а язык наконец-то узнал вкус страсти. Сладкая девочка простонала что-то, потеревшись бедром о его голову.
Глеб встал и пошёл в ванную. Ей надо обмыться, но одну её он не пустит, она дрожит и с трудом сможет держаться на ногах. Небольшую комнату заполнил запах ароматной пены, и вскоре Глеб с женой на руках опустился в тёплую воду. Он уложил её на себя и тихо спросил:
– Лер, ты сама или тебе помочь?
Она что-то невнятно пробормотала о несносном мужчине, что не дает ей ни минуты покоя, затем обняла мужа и промурлыкала ему в шею:
– А не надо было меня будить, тогда бы и мыть не пришлось.
Гюнтер хмыкнул и резко согнул ноги в коленях, отчего Лера оказалась сидящей на муже.
– Если кто-то сейчас не перестанет меня провоцировать, то и мыться ему тоже не придётся, – с ухмылкой прошептал он в белокурую макушку.
Лера потерлась носом о его ключицу и счастливо вздохнула. Пусть это всё лишь сон, пусть её мечты стали вдруг сказочной реальностью, но она не расцепит рук, не отпустит его, чтобы потом не рыдать от одиночества в своей холодной постели. Но сон вполне осязаемо провел по спине мягкой губкой, затем нежные ладони обмыли её бедра, проведя пальцами по их внутренней поверхности, слегка задевая складочки, вызвав глухой стон удовольствия. Однако затем Глеб резко поднял Леру и встал сам, включая душ и сосредоточенно смывая с их тел пену.