Глеб встал и быстро приблизился к ней, обнял за плечи и повернул к себе. Лера уткнулась носом в его обнажённое плечо и сильно прижалась, стараясь поверить до конца, что он рядом с ней, что живой.
– И эти страшные фотографии… твоя машина, этот грузовик с дровами… и статья о твоей смерти. Я не знаю, что удержало меня. Нет, знаю! Твой ребёнок, Глеб. Если бы не малыш, я бы точно сошла с ума! Я боялась всего, я работала, только бы не думать, не спать, потому что ты мне снился. Я боялась душ принимать, потому что всё ещё чувствовала на себе твои руки, Глеб! И я решила, что я останусь здесь, что ничего никому не буду сообщать. Что я погибла вместе с тобой.
– Глупенькая ты моя, глупенькая! – тихо прошептал Гюнтер. – А я все эти три года считал себя виноватым в твоей гибели. Мне казалось, что я мог тебя остановить, чтобы ты не попала в тот злополучный самолёт. А ты просто решила остаться здесь!
Валерия высвободилась из его объятий и отошла на шаг в сторону.
– А кто смог тебя убедить, что жизнь продолжается?
На Гюнтера уставились два недоумевающих синих глаза.
– О чём ты?
– Лер, я видел тебя с Сергеем, я слышал ваш разговор. Ты согласилась на его условия?
– Какие условия? Я не понимаю, о чём ты.
– Не понимаешь? – протянул Глеб. – Ты и вправду не понимаешь, что он тебе предлагал?
– Почему, понимаю. Но я не хочу за него замуж. Тем более что он постоянно твердит о каком-то договоре и употребляет не совсем понятные мне термины.
Гюнтер уставился на свою жену и отчетливо вдруг понял, какой всё-таки она ещё в сущности ребенок, хотя сама стала мамой.
– Лера, он говорил о покорной. Ты знаешь, кто такая «покорная»? И о каком договоре идёт речь? Кто такие низшие?
Валерия вскинула голову и внимательно посмотрела Глебу в глаза. Затем медленно покачала головой.
– Он предлагал тебе, малышка, заключить договор Доминанта и сабмиссив.
Лера смотрела на него с каким-то вопросом, и Глеб понял, что она совершенно не знакома с этой стороной жизни. Он сцепил зубы и мысленно поклялся, что сломает Сергею нос, как только представится такая возможность. Этот ублюдок ничего не объяснил, ничего не рассказал, но настаивал на подписании договора. И получил бы Валерию в своё безраздельное пользование. А как же ребёнок?
– Лера, а сын как же?
– Глеб! – обиженно топнула она ногой. – При чём тут Глебочка? Я не собираюсь связывать свою судьбу ни с Сергеем, ни с кем-либо ещё! Я…
– Почему? – выдохнул Гюнтер.
Лера замерла, забросила голову назад и взмахнула руками:
– Да потому что… Потому что не хочу и всё.
Глеб шагнул к ней и прошептал:
– Ты зря это сделала, малышка.
Валерия уставилась на него, не сообразив сразу, о чём идет речь, и вдруг поняла – она осталась стоять перед ним абсолютно нагая, потому что плед мягким кругом лежал у ног. Она не успела сделать глубокий вдох и произнести хотя бы слово, как рот был накрыт жадными губами, мужские руки прижали её к нему и через бесконечное количество мгновений она услыхала:
– Лера, любимая моя. Моя девочка, моя жена, – и их опять закружил вихрь страсти и нерастраченной нежности.
– Скажи, а как ты узнал о моей семье?
Прижавшись к горячему телу мужа, Валерия нежилась в сильных руках, что мягко поглаживали её спинку.
– В газете прочитали. Саша принес. Я вернулся в гостиницу ближе к вечеру. Но в нашем номере было пусто, только цветы лежали на постели и вот это, – Глеб повернулся на спину, не выпуская жену и ещё сильнее прижимая её к себе, долго рылся в одежде, сброшенной у постели, и вскоре перед Лериным лицом появилась мужская ладонь с блестящей заколкой для волос. – У дежурных узнал, что ты уехала, звонить мне тоже, как оказалось, было некуда. Только сейчас я понимаю, что поступил глупо и непростительно, что не взял телефоны у тебя и твоих подруг!