Приторочив оружие между кожзамом сиденья и ремнями, Сорог попробовал натянуть ботинок на распухшую ногу. Не вышло! Плюнув, он кое-как забрался в седло. Чувствуя, как боль снова вгрызается в конечность, он неожиданно захотел обзавестись низкосраким чоппером типа «Ведьмы», но стоило расположиться в седле поудобнее, как мысль перешла в разряд крамольных.
«Ну, разве что «Канам-Паук». Его выстрелом не уронишь, он вообще падать не способен», – ухмыльнулся Сорог своим мыслям и завёл мотор.
Плотва, как ни в чём не бывало, понесла седока через Пустоши, где-то вдалеке раздался вой, переходящий в рык. Стая выясняла отношения в преддверии пиршества.
Интерлюдия 4. Пройдёмте!
Капитана знали все!
В любом баре при его появлении толпа завсегдатаев орала: «Ахой!»
Капитан любил, чтобы это была именно толпа, поэтому в бары с вместимостью меньше пары дюжин сухопутных крыс он не наведывался.
Да и если в баре меньше двух десятков человек, кого тогда угощать? Дела с кем вести?
А ещё он навещал только те заведения, где ром подавали настоящий. Именно тот ром, от которого пахло землёй Карибских островов, сахарным тростником и слюной гнилозубых рабов… На крайний случай подходил любой запоминающийся и невиданный Капитаном доселе алкоголь.
– Кэп! – раздалось приветствие от соседа за барной стойкой.
– Ахой! – не сдержался вечный капитан.
Мореплаватель, не скрывая интереса, воззрился на собеседника: слишком обычный, при этом держится раскованно, одежда не просто чистая – новая. Странный набор качеств для посетителя бара, в котором не то что каждый вечер – каждый час без драки не обходится.
– Мне сказали, у вас можно охерительные метки купить?
– Две за тысячу зелёных, – начал Капитан по привычке, – четыре за полторы! Набор для выживания прилагается.
– А какой квадрат от подковы?
– Нулевой!
– Беру четыре!
– Могу пятую в подарок выдать и совет за сотку, – улыбнулся Кэп.
– Пойдет! – согласился клиент.
– Самовзвод с собой берите. Оттуда нынче возвращаются трудно.
– С этим проблем не будет!
Смартфон в чехле ручной работы булькнул, подтверждая перевод, Кэп подал руку собеседнику и отдал ключ от привокзальной камеры хранения.
– Если в первый раз, брошюру почитайте…
– В первый – это да! А брошюр таких уже с полсотни в вещдоках пылится...
Капитан кривенько ухмыльнулся. Легавый, значит. Вот откуда все нестыковки. В тех барах, что за океаном, такие тоже водились и поступали точно так же. Сейчас, когда сделка прошла, есть состав преступления. Чаще всего «шили» мошенничество, иногда «вешали» пропавших без вести. В стране кленового сиропа однажды пытались по обвинению в сатанизме закрыть.
– Пройдёмте, уважаемый! – по-деловому закончил «клиент».
– Конечно, конечно. Допью вот только!
Вкус рома неожиданно начал казаться приторно сладким. Обычно это предвещало вспышку гнева. Пустой бокал опустился на стойку. Обидно, но на время придётся забыть об этом весьма уютном месте.
– Мелковат нынче ваш брат, на вёсла не посадишь.
– Что? – удивился опер. – Какие вёсла?
– Деревянные. Я сторонник традиций.
Опергруппа, ввалившаяся в бар и положившая лицом вниз всех клиентов, так и не обнаружила ни подозреваемого, ни своего коллеги. А вот бармен обнаружил более чем щедрые чаевые в иностранной валюте. Капитан никогда не оставался в долгу.
Глава 4. Буй в пустыне
Ехать становилось всё труднее. Идеально ровной поверхность солончака оставалась не всегда. Местами подвеска всё же отрабатывала небольшие рытвины или русла давно уползших луж. В такие моменты рана беспокоила сильнее, боль нарастала по экспоненте.
Сорог начал понимать, что за полчаса до селения не домчит никак и даже за час не уложится. Стрелка спидометра легла сначала на цифру 70, а затем и вовсе на позорные 50. Мотоциклист поймал себя на том, что занят объездом любых, даже самых мелких каверз.
Раньше он бы не заметил эту небольшую трещину в корке или вот тот бугорок. Проехал бы как ни в чём не бывало – асфальт на центральном проспекте Чесноков был куда хуже. Сейчас маршрут диктовала боль.
Единственное, что продолжало радовать, – мантра владельцев «запорожцев» и «москвичей»: «Лучше плохо ехать, чем хорошо идти».
Бесконечно так продолжаться не могло. Нужно было остановиться, закинуться ещё парой колёс обезбола, дождаться, когда подействует, и двигать дальше. Так – и только так.