Глава I
Крещение кровью
… и коль на войне приключится тебе запятнаться кровью собрата, не сыщешь победы в такой ты войне, она априори заклята.
Фурх Тугор «Об экономии и устройстве в период смут и распрей»
«…«Суровый материк» или «Холодный континент» – два имени, которыми нарекает наши земли люд, живущий по ту сторону соленых вод. Но, возвращаясь к вопросу о последней войне Банзальского Королевства и, теперь уже, Карлидского Королевства, нельзя не отметить личность Хирса Карлидия, прозванного за свои поступки «Дерзким». Он являлся последним выборным королем и первым правителем, передавшим трон своему сыну, вопреки запрету Совета Достойнейших (позже распущенному им же), тем самым установив династию Карлидиев. Его сын – Хирс II Карлидий, нынешний правитель Королевства, желая повторить успех отца, объявил новую войну Банзальскому Королевству. С одной стороны – момент выбран удачно, ибо банзальский король Витфальд Великий уже как два месяца осаждает неприступный Святоград, и силы его двадцатитысячной армии иссякали также быстро, как иссякала его казна. С другой стороны – обстановка в самом Карлидском Королевстве остается смутной. Я со своими братьями мыслителями, путешествовал по Карлидии и могу сказать, что большая часть крестьянства недовольна королем, его военным налогом и набором крестьян в ополчение. Дело в том, что уже второй год в королевстве не урожайный, а в этих условиях забирать мужчин-кормильцев, значит обрекать общину…».
«Очерки семьдесят второго лета» давались Ариаксу проще, чем другие сочинения банзальского мыслителя Фурха Тугора, коих в доме у Ариакса, по неизвестным причинам, всегда было в избытке. В отличие от своих друзей Ариакс читал много, особенно для карлидца. Те предостережения, в которых рассыпался автор «Очерков семьдесят второго лета», оказались самыми, что ни на есть, обоснованными, ибо непродолжительное время спустя, после написания книги, предостережения перетекли в полномасштабный конфликт и восстание крестьян по всему Королевству Карлидии. И если на севере восстания были подавлены красными плащами Его Величества – королевской гвардией. То на юге, восстание разгорелось словно раздуваемое небесами, и за несколько месяцев вобрало в себя сотни мужчин, которым осточертела несправедливость и боязнь голодной зимы. И хотя теперь, зная все это, у Ариакса появились причины к сочувствию своему врагу, тем не менее, он твердо знал одно – это враг. Да и к тому же сердце его, еще молодое и горячее, изнывало от жажды битвы, от охоты впервые пролить кровь, раз уж представился такой случай, как война.
– Ты все читаешь эту чушь? – спросил паренек сидящий рядом. Ему было лет семнадцать, о чем свидетельствовало худощавое телосложение и легкий пушок, покрывший его заостренное лицо.
– Валекс, я, кажется, тебе говорил, что если ты дальше продолжишь говорить со мной в таком тоне, то я не посмотрю, что ты мой лучший друг…
– У нас впереди битва, друг мой. Неужели ты думаешь, что сейчас мне есть дело до твоих угроз? – с усмешкой сказал Валекс. Из под прядей черных волос, так же усмешливо, выглядывали карие глаза.
– Ох, во имя Ховальда Душегубителя, клянусь, если мы переживем битву, тебе не поздоровиться, понял?
– Ха! Можешь взывать сразу ко всем Проклятым Богам! Вот у них скоро жатва будет!
– Не боишься, что они и тебя с собой заберут, за твое богохульство?
– Не-а. Ховальд Душегубитель всех нас когда-нибудь найдет. Сейчас или потом, какая разница?
– Надеюсь, Благородные Боги будут сегодня оберегать нас.
Валекс продемонстрировал свое отношение к словам Ариакса, плюнув в костер. Банзипаль спрятал книгу в мешок, так как зарубежные авторы не сильно приветствовались, впрочем, как и все остальные и прилег на ткань, постеленную на землю. Битва была не за горами.
Звук рога разразил тишину, царившую в лагере, и оторвал всех ото сна. Лагерь пришел в движение и Ариакс вместе с ним. Сложив спальные принадлежности, собрав мешок, он и Валекс двинули к месту построения.
Между строевыми шеренгами ходил судебный писарь (военный чиновник в карлидской армии) и считал ополченцев. Перед строем, шагом на коне, передвигался лысый мужчина с большой бородой. Его могучее тело было облачено в кольчугу. Поверх кольчуги была одета синяя ткань с защитными пластинами. Сзади красиво развивался красный плащ. В руке он держал шлем, украшенный, на вершине синим хвостом. Коня опоясали ремни, держащие ножны с огромным двуручным мечем (Двуручный меч – это дань традиции, согласно которой все полководцы обязаны были сражаться двуручными мечами). Всадник начал громко произносить речь: « Сегодня настал день, который мы так долго ждали! Битва будет сегодня! Что может быть лучше хороших утренних новостей, парни?! Я скажу вам! Ни хрена не может быть лучше, будь я проклят! Утром пришли разведчики. Мне доложили, что основная армия мятежников двинулась по королевскому тракту! Ну как вам? Нравится?! – некоторые люди в строю громко усмехнулись, кто-то закричал. – Хах! Еще бы! Но не спешите бросать оружие и бежать со слезами радости к своим бабам под юбки! Отряд численностью около трех сот человек двинулся к нам. Но разве это сила? Необученный сброд, который при первой же возможности разбежится, стоит нам лишь сильно ударить! Вы хуже этого сброда?! Я думаю – нет! Да стадо коров покажется королевской гвардией рядом с ними! Вы согласны со мной?!» – отовсюду донесся воодушевленный крик «Да», в частности и от Ариакса. Речь еще какое-то время продолжалась. После ее окончания шесть шагов вперед сделал судебный писарь, стоявший напротив войскового строя, и сделал заявление: