Леанте выждала немного для верности, отыскала надежно припрятанный в ларце с рукодельем ключ, а затем осторожно выглянула из спальни. Бесшумно ступая и стараясь даже не шуршать платьем, пробралась к выходу из пoкоев, затаила дыхание и медленно, oчень медленно отодвинула тяжелый засов – так, чтобы он не издал ни единого звука. Так же медленно, по волоску, потянула на себя скрипучую дверь – чтобы голоса, отчетливо доносящиеся из кабинета, заглушали предательский скрип петель.
Свободна! Леанте выскользнула в узкий проем и оказалась в коридоре. Теперь лишь добрые духи могли ей помочь.
Не теряя времени, она ринулась на кухню – к счастью, Хайре обнаружилась там. Леанте будничным тоном осведомилась у кухаря, что он намерен подать на ужин, а сама, за его спиной переглянувшись с Хайре и приложив к губам палец,извлекла из потайного кармана хорошо знакомый прислужнице ключ.
– Хайре, пленника уже кормили? - как бы между прочим уточнила она, незаметно вкладывая ключ в ладонь кухарки.
– Нет, госпожа. Никто не велел, - ничем не выдав удивления, ответила сообразительная Хайре.
– Я велю. В моем доме от голода не умрет никто, даже враг. Собери корзинку со снедью – и не забудь про кувшин с молоком, - Леанте выразительно указала глазами на кухонный нож.
Кухарь явно навострил уши и теперь исподволь следил, как Хайре собирает в корзину лепешки, масло, сыр и кусочек вяленой колбасы. Собрав все и прикрыв корзинку сверху полотняной салфеткой, кухарка потянулась за прибором, но кухарь перехватил ее руку, покачав головой.
– При всем уважении, госпожа, – он качнул головой, бросив на Леанте виноватый взгляд. - К пленнику не позволят пронести нож и вилку.
– Но как же ему резать сыр и намазывать масло на хлеб? - всплеснула руками Хайре.
Леанте взглянула на нее с благодарностью – сметливая прислужница подыгрывала весьма убедительно.
– Захочет – отыщет способ. – Неси так.
– Вы правы, это совершенно невозможно! – воскликнула Леа, отвлекая на себя внимание кухаря. - Пусть будет благодарен уже за то, чтo я его кормлю!
Хайре не преминула воспользоваться оказией и стянуть пресловутый кухонный нож за спиной кухаря,тут же спрятав его в складках тяжелой юбки.
Кухарь еще раз с подозрением оглядел содержимое корзинки и нехотя кивнул. Леанте, проводив прислужницу взглядом, обменялась с ним парочкой ничего не значащих фраз и поспешила вернуться, пока Бертольф не проведал об ее отлучке.
На душе стало одновременно и легко,и тяжко. В Хайре она не сомневалась: сообразительная прислужница давно поняла, кому в этом доме следует подчиняться. Леанте была уверена, что она все сделает как надо и укажет Кальду путь из темницы. А дальше пусть лорд Тохорн спасается сам, как сумеет. Совесть Леаңте будет чиста.
Только, увы, не перед Бертольфом.
***
Халль ещё раз перечитал вслух письмо королю, аккуратно оторвал исписанную часть листа и протянул Берту.
– Ты уверен, что стоит доверять подобное донесение птице?
– Так будет быстрее, чем посылать гонца, - решительно кивнул Берт и с ехидцей добавил: – Не хочу надолго задерживать здесь нашего дорогого гостя.
Халль покосился на него, рассеянно потер подборoдок, разомкнул губы, но так и не произнес ни слова.
– Моя жена не изменница, - твердо ответил Берт на невысказанный вoпрос. - И вмешивать ее в эти дела я не стану. Ты ведь сам читал ее письма.
– Я вовсе не собирался обвинять твою жену, Берт. Тебе видней, о чем ставить в известность короля.
– Не темни. Выкладывай, что у тебя на уме.
– О, я вовсе… – Халль сконфуженно отвел глаза, зародив в Берте глухое раздражение. - Я не об этом хотел с тобой поговорить. И все никак не представлялось времени…
– Хвaтит ходить вокруг да около.
– Леди Веледа попросила меня давать ей и леди Хильде уроки грамоты. Εсли ты не возражаешь, я бы одолжил у тебя немного бумаги и пару перьев…
– Возражаю! – отрезал Берт. Разбитые в недавней драке костяшки пальцев жалобно заныли – так сильно он сжал кулаки. - Не смей приближаться к моим сестрам. Я запрещаю.
– Почему? - процедил Халль сквозь плотно стиснутые губы. - Неужели ты думаешь, что я способен навредить им?
У Берта темнело в глазах от одной лишь мысли о подобном. Пусть только посмеет хоть кто-нибудь…