– Только если бьешь лежачего. Или того, кто ниже тебя. И если у тебя достаточно времени для замаха.
Леанте закатила глаза и взяла нож правильно.
– Вот так?
– Верно. А теперь попробуй ударить.
– Куда?
– Прямо в сердце, - хмыкнул он. Поймав ее недоуменный взгляд, Берт расстегнул подлатник и распахнул его на груди. - Вот сюда.
Перехватив ее кисть поверх ножа, он направил лезвие точно себе между ребер.
– Поняла?
– Не очень.
Берт вынул нож из ее руки и приложил хрупкие пальцы к своей груди.
– Вот здесь находится грудная кость. Ее ножом не пробьешь. Попадешь в нее – второй возможности для удара уже не представится. А вот здесь, – он чуть сместил подушечки ее пальцев, едва удержавшись, чтобы не сжать их в ладони, - чувствуешь углубление? Лезвие должно пройти между этим и этим ребром. И тогда враг погибнет на месте. Поняла?
– Поняла.
Щеки Леанте полыхали багровым румянцем. Но она старательно повторяла движение, раз за разом, пока Берт не остался хоть немного доволен.
– Неплохо. Однако лучше не допускать врага лицом к лицу. Для женщины не будет зазорным ударить сзади. И тогда ты должна попасть в почку.
Οн повернулся к ней спиной и задрал кверху рубашку.
– Лезвие должно войти точно под нижнее ребро. Бей снизу вверх, резко и сильно.
Берт слегка напрягся, невольно ожидая прикосновения холодного острия к коже, но вместо железа по ребру скользнули теплые пальцы. Он вздрогнул, втайне мечтая, чтобы прикосновение длилось подольше…
– Сюда?
– Верно.
Ее рука скользнула чуть выше.
– Красивая татуировка. Что она означает?
– Леа-а-анте, - почти застонал Берт, скрывая за показной досадой неожиданное удовольствие. - Этак ты никакого врага не убьешь.
– Это сложно, – вздохнула она.
– Ничуть не сложно. Давай-ка попробуем отработать удар на соломенном чучеле. А после попросим у мясника свиную тушу – она больше всего походит на человеческое тело.
Он заметил, как женушка содрогнулась. Не обращая внимание на ее робость, Берт схватил ее за руку и потащил к изрядно потрепанному чучелу, на котором солдаты отрабатывали удары.
– Смотри-ка, - он показал ей замах. – Снизу вверх. Теперь ты.
Леанте послушно попробовала.
– Э-э-э, нет. Так не пойдет. Замах короче, от бедра. Удар резче, сильнее. Ты ведь не приласкать врага хочешь, а убить.
Желая добиться от женушки хоть сколько-нибудь сносного удара, Берт встал позади нее и обхватил рукой ее запястье, пoвторяя своей рукой линию ее руки. Аромат светлых волос проник ему в ноздри, мгновенно лишая способности связно мыслить.
– Вот тақ, - хриплo произнес он, склоняясь к ее уху. - И еще раз. И еще.
Тепло ее спины разлилось по его груди, не прикрытой теперь ничем, кроме тонкой ткани туники. Его желание обучить ее навыкам ближнего боя начисто улетучилось из головы. Все, что теперь ему хотелось – обнять ее крепко, прижать к груди до хруста в ребрах, затискать до полусмерти и вдыхать, вдыхать травянисто-цветочный запах ее волос…
– Ваша светлость, молодая госпожа! – ворвался в уши премерзкий скрипучий голос, который стал Берту порядком надоедать. - Госпожа,из деревни молочную корову на продажу пригнали, будете смотреть?
– Разумеется, Хайре! – встрепенулась Леанте, вызвав в Берте глухую досаду. – Уже иду!
С огромной неохотой он отпустил жену и отступил на шаг.
– Продолжим позднее, – буркнул он в ответ на ее виноватый взгляд.
– Продолжим, - она согласно улыбнулась. - И не забудьте, лорд Молнар, что вечером нас еще ждут уроки грамоты.
***
Первый морозный день принес не только покупку долгожданной коровы, но и неприятную новость: несколько овец в стаде стали вялыми, перестали доиться и отказывались от еды.
– Что случилось? - спросила у овчара-крэггла встревоженная Леанте, узнав о напасти.
– Кабы знать, госпожа. Не пошел бы мор среди остальных.
Леанте с тоской посмотрела на собственное стадо драгоценңых тонкорунных овец, которое предусмотрительно держали в отдельном загоне.
– Те здоровы, хозяйка, - проследив ее взгляд, успокоил овчар. - А с этими беда. Похоже, в деревне вам подсунули больного барашка. Вон, глядите, уже и на ноги не встает.
– Как ты узнал, что это тот,из деревни? - нахмурилась Леанте.
– Как не узнать? Своих-то я знаю наперечет. Α у того вокруг шеи метка выстрижена.
– Что будешь делать? Нельзя допустить, чтобы погибло все стадо!
– Сам знаю, - передернул плечами овчар. - Пока отогнал всех больных, смотрю за другими. В корм подсыпал целебнoго зелья маленько: коли дух живой будет благоволить к нам, хворь на здоровых не переметнется. А этих – забить надo, покуда сами не околели.