Что вообще может быть важнее оргазма? Ну может быть для полноценной женщины есть что-то и поважнее, но для нас, неполноценных женщин, оргазм — это то, ради чего стоит жить в этом мире. Прожить день, чтобы лечь спать с надеждой, что во сне ты испытаешь это. Важнее даже не сам оргазм, а вот то самое чувство надежды перед сном.
— Ночью мне приснилось, как я сосу у Криса, — нарушила я молчание.
Эдита цыкнула. Я лежала с закрытыми глазами, но её недовольное лицо возникло передо мной, как будто мои глаза были открыты.
— А ещё я знаешь к какому выводу пришла? — продолжила я.
— Ну. Говори.
— Когда кто-то другой рассказывает что-то эротическое, то это более возбуждающе, чем когда сама выдумываешь. Если создать правильную обстановку и выразительно рассказывать, то можно довести до оргазма.
— Тоже мне открыла Америку… — пренебрежительным тоном пробурчала Эдита.
Над нами зажужжало какое-то крупное насекомое. Я открыла глаза. Насекомое сделало несколько кругов и улетело. Я посмотрела Эдите в глаза, она, тоже посмотрела мне в глаза — по-доброму и с усмешкой.
— Летом в развалинах Ахтубинска я находила книги, — снова заговорила я. — Совсем старые и обветшалые. Но обложки у них, знаешь, такие, прям ууххх… там мужчины красивые, женщины во всяких красивых нарядах… Почитала бы их с удовольствием. Вот только они на русском языке, ими только печку разжигать.
— Там в развалинах можно найти англо-русские словари.
— Вот только некогда всем этим заниматься, разве что зимой по вечерам… Убьёшь уйму времени, а девчонкам ещё может и не понравится.
— Ну можно самой навыдумывать и не тратить время на перевод.
— Плавать вместе с мужчиной, голыми, — заговорила я, закрыв глаза, медленно и с придыханием, — вечером в тихой заводи в тёплой как парное молоко воде. Встать вместе в воде примерно до уровня груди. Руки у него сильные и мышцы рельефные, но чтобы гладил тебя нежно, спину и попу. Гладить его мышцы, обниматься с ним, целоваться, чувствовать, как его твёрдый член упирается в живот. Опустить руку вниз, подёргать волосы на его яйцах, взять член в руку, подвигать…
— Остынь, — сказав это, Эдита столкнула меня в воду.
— Возбудилась? — вынырнув, спросил я. — О! Смотрю, соски набухли. Всё понятно!
— У самой-то! У самой! Колом стояли, — ответила Эдита, прикрыв рукой сиськи.
— Да я-то что? А вот ты много раз говорила, что мечтаешь искупаться голышом с мужчиной.
— Заткнись!
Эдита даже не помогла мне выбраться из воды и одевалась, отвернувшись от меня, и, едва я забралась на борт, включила двигатель на полную мощность так, что я чуть снова не вывалилась в воду.
Три дня назад мы с радостью делились друг с другом фантазиями и переживаниями. Я даже чуть не заплакала от того, что Эдита больше не хочет обсуждать со мной самое сокровенное. Жаль, с Гармонией не поговорить об этом. Ей никогда не понять нас. Придётся налаживать более близкую дружбу с Лаурой или хотя бы с Элорой, иначе я не смогу — это невыносимо, это квинтэссенция одиночества.
Два вентеря с окунями, карасями и линями суммарно примерно на четыре килограмма. Потом ещё две верши с мелкой ячейкой: примерно три килограмма чехони и плотвы. Потом сеть, самая длинная из всех: почти девяносто метров. Улова в ней почти не было: в начале пара хороших линей, хороший жерех, потом несколько судаков, после трети длины ничего, после половины стало понятно, что в конце попалось что-то крупное и, судя всему, хищное.
В самом конце была щука, крупная почти метр длиной. Часть сети порвала, но всё равно запуталась так, что уже не смогла вырваться. Вытащили из воды, бросили на дно лодки. Эдита подошла к щуке, чтобы распутать сеть.
— Осторожно! — сказала я. — Это пятнистая краснопёрая!
— Не говори под руку, — деловито сказала Эдита, садясь на корточки рядом с щукой.
— А может сначала…
— Заткнись, сама разберусь! Дай лучше нож! — сказала Эдита, надавив на голову речного хищника.
Не успела я отвернуться за ножом, как Эдита поскользнулась и упала. Потом звонко вскрикнула. После нескольких секунд странной возни, она встала на ноги и пнула щуку.
— Срочно плывём домой, — Эдита показала правую руку. Из указательного и среднего пальцев текла кровь и виднелись следы укуса. — Мне нужен киндицин.