— А сеть? Надо поставить другую на замену.
— К чёрту!
— У нас целых три часа в запасе. Ничего с твоими пальцами не произойдёт. Ща кинем новую сеть и поплывём.
— Тогда давай быстрее! — злобно скомандовала Эдита. — А щуку не трогай, пусть лежит.
Через пятнадцать минут новая девяностометровая сеть была расставлена и привязана к двухпудовым гирям с обоих концов.
Эдита развернула баркас в сторону дома и включила мотор на полную мощность. Щука вроде ослабла, я выпутала её из сети и бросила в коробку для крупной рыбы, в которой лежали лещи и сазаны. В коробке я заметила одну чехонь, я попыталась взять её, чтобы бросить в ящик с остальной мелочью, но та начала брыкаться и "ускакала" в сторону пасти щуки. Я чисто машинально протянула руку следом за рыбёшкой. В это момент щука укусила меня в правую руку чуть выше запястья. Я вскрикнула и подняла руку. Тяжёлая тварь осталась висеть на руке. Махая рукой, я попятилась назад, споткнулась о борт и вывалилась в воду. Оказавшись в воде, щука сразу же отпустила меня и уплыла.
Эдита не сразу заметила, что я выпала. Обнаружив пропажу, она развернула баркас, подплыла ко мне и помогла выбраться из воды.
— Идиотка! — сказала Эдита, увидев раны на моей руке. Но тем не менее, вернулась в рубку и вынесла бутылку со спиртом и бинт.
Я сняла мокрые штаны и майку. Раны на руке оказались достаточно глубокими, чтобы кровь стекла на ладонь и заляпала одежду, но тем не менее какой-либо угрозы для здоровья они не представляли. Я промыла раны спиртом, Эдита помогла наложить повязку. На упаковке бинта надписи были на русском, но строку с годом изготовления я точно узнала: 2063.
— Бинту сорок лет, а он почти как новый, — усмехнулась я и посмотрела на Эдиту, но она была, мягко говоря, не в духе и ей было совсем не до смеха.
Я сполоснула майку и штаны в воде ещё раз, чтобы отмыть от крови, выжала их, зашла в рубку и бросила на чистое место у окна с солнечной стороны. Садясь на диванчик с противоположной стороны от места капитана, я заметила, что на мне ещё мокрые трусы. Сняла их, вышла из рубки, выжала их, зашла назад и бросила их к другой выжатой одежде у окна. Всё это время со Эдита сидела на месте капитана и смотрела на меня так, как будто я стала её кровным врагом. Я аж вздрогнула, посмотрев на неё. Мне показалось, что она хочет задушить меня, поэтому села на диванчик в наиболее дальней точке от капитанского кресла.
— А ты чего ботинки сняла? — спросила я.
— Они намокли! — ответила Эдита своим неповторимым тоном, как будто сам вопрос её выбесил.
— Ты чего орёшь?
— А ты что задаёшь тупые вопросы?
— Ты чего такая злая?
— А ты угадай с трёх раз.
Из неё буквально сочилась ярость, её кожа как будто дымилась гневом. Я даже сжалась, думая, что Эдита собралась меня избить. Тем не менее, делать предположения о причинах её гнева я побоялась, очевидно, причина была не в ботинках. Мы помолчали немного, потом Эдита, громко цыкнув, повернулась к штурвалу и продолжила движение на полной мощности.
Пятнистая краснопёрая щука — генно-модифицированный гибрид амурской и американской щуки. Создан для защиты от биологического оружия, которое выборочно уничтожает виды животных и рыб, из-за чего разбалансируются экосистемы. Этот вид щук должен был вытеснить и полностью заменить местные виды, уязвимые к биологическому оружию. Одним из побочных эффектов генной модификации стало развитие отдельного штамма агрессивных бактерий симбионтов, живущих только в этой щуке. Зубы у этой щуки острые, кусает как правило до крови, одна небольшая рана и через сутки человек умрёт в муках. Спасти человека можно двумя способами: в течении трёх часов отрезать конечность выше укуса или вколоть киндицин.
А теперь я вспомнила.
Киндицина осталась только одна доза.
Эдита вдруг выключила двигатель. Баркас поплыл по инерции. Эдита несколько раз ударила кулаком по приборной панели.
— Дура тупорылая! — сказала она, не поворачиваясь ко мне.
Я ничего не ответила. Эдита ударила по приборной панели ещё раз, после чего повернулась и посмотрела на меня.
— Эй, курица, ты помнишь, что вчера сказала Лаура? — наорала она.
— Помню, — робко ответила я. — Киндицина осталась только одна неполная доза.
— Из-за того, что ты такая тупая, я теперь лишусь двух пальцев.
— Я же не специально.
— И это должно утешить меня?
— Всё зависит от Лауры. Как она решит, так и будет.
— Ты прекрасно знаешь, что она выберет из двух зол меньшую, — уже более спокойно заговорила Эдита. — Очевидно, что пусть лучше я потеряю два пальца, чем ты целую ладонь или даже больше.
Я ничего не ответила. И не знала, что ответить. Хотелось как-то её утешить, но я не знала как. Мы обе замолчали.