Михаил не сомневался, куда нужно отправиться. К дьяволу милицию и прочие службы — даже если кто-то из них выжил. Сейчас более чем когда-либо стоило рассчитывать только на собственные силы. И спасать тех, кто действительно дорог.
Михаил повёл «Волгу» в направлении школы.
Леонид перебегал из одного кабинета в другой и видел везде одно и то же — безжизненные тела учащихся и преподавателей. Его неотступно сопровождал доносящийся с улицы рёв моторов и грохот сталкивающихся автомобилей, словно все водители сошли с ума и нажимали на педали газа до упора, наплевав на последствия. На разном удалении грянуло несколько взрывов, и по голубому небу пополз густой чёрный дым. Сутурин не думал о творящемся снаружи — его сознание заволокло туманом непонимания и шока. Вскоре он уже не осматривал классы, а беспорядочно метался по коридорам.
Всё разом изменилось, когда Леонид увидел выступившую на коже детей и педагогов жидкость. Она очень напоминала вещество на странной поляне в лесу. Но даже без этого сходства зрелище скрывающихся под серыми масками лиц побуждало мужчину убираться из школы как можно быстрее.
Он устремился к лестнице и спустился со второго этажа в вестибюль. Уже находясь у выхода, он замер.
Ему показалось, или он услышал плач?
Леонид затаил дыхание, напрягая слух. Грохот снаружи к этому моменту практически стих, и Сутурину удалось уловить звук, который он поначалу принял за игру воображения. Сориентировавшись, он побежал через раздевалку к восточному крылу здания школы, где располагались начальные классы.
Плач усиливался. Это был детский голос, похоже, мальчишки.
— Эй! — крикнул Леонид. — Эй, где ты, отзовись!
Ответ, который он получил, мужчина ожидал меньше всего.
Заскрежетали отодвигаемые стулья и парты, затем раздался топот множества ног. Слишком размеренный для ребятни.
Плач сменился отчаянным криком, в котором было столько ужаса, что Леонид забыл о собственной безопасности. Он подскочил к двери, из-за которой доносились душераздирающие вопли, и распахнул её.
Большая часть детей продолжала лежать на сдвинутых партах или на полу в окружении упавших ручек, тетрадей, учебников и прочих школьных принадлежностей. Но несколько первоклашек, кожа которых стала совершенно серой, двигались в угол класса — к тому, кто взывал о помощи. Они пока не видели Леонида… в отличие от учительницы, которая медленно поднялась из-за своего стола. Сутурин знал её. Тамара Алексеевна, женщина в возрасте, проработавшая в школе не один десяток лет и при этом не утратившая любви к детям. Он с ней ладил и считал отличным педагогом, примером для подражания.
Только ничего этого больше не было. Немигающие глаза, полные бессмысленной злобы, остановились на мужчине, и посеревшее лицо исказил звериный оскал.
Глухо зарычав, Тамара Алексеевна шагнула к оторопевшему Леониду.
Крик нестерпимой боли, донёсшийся из скопления склонившихся над жертвой учеников, вывел Сутурина из оцепенения. Когда обречённый мальчик набирал воздух в лёгкие для очередного вопля, послышался отчётливый треск ломаемых костей. Совсем юная девчушка, одежда которой насквозь пропиталась серой жидкостью, и белым остался только бант, оглянулась и заметила Леонида. Она перестала терзать тело своего одноклассника и направилась к мужчине, протягивая руки, с которых капала свежая кровь.
Сутурин выскочил в коридор, и в этот момент двери остальных классов распахнулись, выпуская наружу десятки таких же чудовищно изменившихся детей. Леонид едва успел пробежать мимо них и снова оказался в раздевалке. Он слышал отдельные крики и рычание, доносящееся, казалось, со всех сторон.
Когда до спасительного выхода оставалось всего несколько шагов, дорогу Сутурину перегородили ученики, вышедшие из спортзала. На этот раз отнюдь не первоклашки.
Леонид метнулся к лестнице. Он знал, что загоняет себя в ловушку внутри здания школы, но прорываться через старшеклассников (а некоторые из них выше его ростом) было бы самоубийством.
Оказавшись на втором этаже, Сутурин увидел ещё учащихся: они выходили из коридора, ведущего к классам, а также спускались сверху, не оставляя ему вариантов. Мужчина завернул за угол. Здесь находилась столовая и кабинет школьного врача напротив умывальников.
Приоткрытый.
Леонид заскочил в него. Мельком посмотрев на грузную медсестру, обмякшую на стуле, он захлопнул дверь и подпер её столиком с лежащими на нём медицинскими инструментами. Понимая, что это полумера, Сутурин принялся искать ключ от замка. Окинул взглядом стол медсестры. Ничего. Схватил её сумку и вытряхнул содержимое на пол — тоже нет. Где же?