После чистки шкуру высушат, раскроят и сошьют одежду для кого-нибудь. Плотно прилегающая, она не пропускала холод, как шкуры у животных. На изготовление одежды уходили дни. Самая прочная все равно изнашивалась слишком быстро, ее рвали суровый ландшафт или зубы и когти добычи.
Джат улыбнулась Ю'унг.
— Дети быстро вырастают из накидок и обуви. — Она показала рубаху с рваной дырой на спине. — Кусок клея уже греется. Я лучше им воспользуюсь, чем буду шить.
Ю'унг подняла большую лисью шкуру.
— А это для чего?
Джат пожала плечами.
— Еще не знаю.
Группа болтала за работой, голоса их были полны интонаций и оттенков, прояснялись щелчками и свистом. Сегодня обсуждали грядущую встречу для спаривания, новые фрукты, поспевшие в ближайшем лесу, и гнезда, где подростки нашли яйца. Вскоре разговор перешел на более серьезные темы: вопросы о стычке Ю'унг и Б'о с Высокими, о наплыве чужаков и о постоянной нехватке детей.
Один за другим взрослые разошлись по гнездам, оставив подростков следить за огнем до утра. Ю'унг проверила Б'о и Эсе — у них все было хорошо, — увидела Старейшего в его гнезде и свернулась в своем. Перед тем как заснуть, она услышала, как ушел Лаак.
Куда он пошел?
Она пыталась не спать, любопытствуя, что он делал снаружи пещеры в темноте, но сон одолел ее.
Может, из-за мыслей об уходе Лаака или беспокойства о тех, кто следил за ней и Б'о, но когда на ночном небе появилась полная и яркая Луна, она выскользнула из пещеры и взобралась на утес позади нее. С ее предельным зрением было легко изучить вчерашнюю охотничью тропу в поисках следов тех, кто шпионил за ней и Б'о. Она нашла сломанные ветки, примятую траву, содранную кору, но все это с равной вероятностью могли оставить как она сама, так и Высокие. Осмотр окружающей местности выявил обычных ночных бродяг, шныряющих в кустах. Никаких странных фигур, ни ожидающих, ни моргающих. Она принюхалась, уловила запах помета и легкий привкус крови, но больше ничего.
Я ошибаюсь? Зачем им следить за нами? Мы не представляем угрозы, а если их цель — убить нас, то любое место на обратном пути подошло бы лучше, чем наша стоянка. Пока Б'о страдал, а я была отвлечена, мы были легкой добычей.
По ее телу пробежала дрожь, когда на ум пришла одна причина.
Она зарылась в траву, готовая к долгому наблюдению, но истощение, вызванное тревогой, наконец настигло ее.
Утренняя птица разбудила ее, хотя Солнце еще спало за горизонтом. Она резко села, низко опустив голову, и огляделась.
Что я упустила?
Лаак был на другой дозорной точке, дальше, но с этого места он увидел бы все подозрительное, пока она спала. Он поприветствовал ее пожатием плеч и возобновил наблюдение. Инстинкт Ю'унг дрогнул. Что-то было там, что-то, что она упустила.
Могли ли те, с кем мы встречаемся для спаривания, послать разведчиков?
Прищурив глаза, она разглядела тропу, по которой они должны были прийти. Мимо ковыляла старая пятнистая гиена, ее шкура была в клочьях, на боку — болезненная рваная рана, запекшаяся сухой кровью.
Она сражалась и победила. О чем еще можно просить?
Усталая тварь волочила лапы. Ее нос подергивался — единственное доказательство того, что она учуяла Народ. С подветренной стороны от Гиены и не замечая ни Ю'унг, ни Гиены, брела Медведица со своими медвежатами, останавливаясь, чтобы обследовать высохшие остатки ягодных кустов, некогда ломившихся от сочных плодов. Путь вперед вел медведицу и ее выводок к реке, где их ждал обильный улов рыбы.
Снизу донесся звон, которого Ю'унг не узнала. Она взглянула на Лаака, но тот, казалось, ничего не заметил, его взгляд был устремлен в другую сторону. Она спустилась со скалы, но так рано проснулась только Криина, сидевшая на корточках у Старейшего внутри пещеры. Старейшина тихо похрапывал, а Криина смотрела на выход из пещеры, не видя ничего или видя все. Старейшина редко спал по ночам, довольствуясь короткими дремотами, которые, казалось, давали ему достаточное облегчение от боли.
— Криина. Ты слышала шум?
Усталые красные глаза ее матери оглядели дочь, затем она грациозно поднялась и отошла. Ю'унг последовала за ней.
Отойдя так, чтобы Старейший не слышал, Криина пробормотала: