— Свободной волей?
— Да. И частая составляющая решений, принятых по свободной воле, — это чувства.
— Я не понимаю. — Джун уже говорил это, но ясности в голове у него не прибавилось.
— Посмотри на это так. Инстинкт велит твоей матери изгнать тебя из племени, потому что ты не помогаешь ему выживать — не охотишься и не приносишь мяса. Но свободная воля и чувства говорят ей поддержать тебя, несмотря ни на что. Другой пример: инстинкт велит тебе охотиться с мужчинами, но свободная воля говорит — иногда, хоть это и не принесет мяса племени, ты должен пойти на голос птицы. Почему? Потому что это делает тебя счастливым — это чувство. Многие не понимают: если ты счастлив, ты лучший соплеменник.
Ксоса коротко, гортанно хохотнула.
— Природа — та сила, что творит мир вокруг, — видит в этом угрозу, потому что это ей неподвластно. Она правит животными — и нами — через инстинкт. Свободную волю ей не подчинить. Со времен Люси она делает все возможное, чтобы искоренить ее.
Джун подумал о своем клане, который пытался заставить его подчиняться их решениям.
— И у нее получается?
Ксоса раздраженно сжала кулаки.
— Сегодня ты пошел на голос Птицы вместо того, чтобы оставаться с охотниками. Как ты думаешь?
Джун кивнул, жалея, что спросил. Ответ был очевиден.
Она продолжала:
— Остается лишь один выход. Мой род почти исчез, как и твой. Природа надеялась, что Высокие будут лишены свободной воли, но они пользуются ею даже больше, чем мы с тобой. Поэтому Природа замыслила очистить Землю от Высоких и всех оставшихся Прямоходящих.
Воздух сгустился, и Джун почувствовал, как давит в груди и ушах.
— Но ты знаешь, как это остановить.
Ксоса обвела взглядом заросли вокруг них, узкую равнину, окаймленную скалистыми склонами холма. По натоптанной тропе трусил огромный черно-бурый пес из Стаи Канис, его пушистый, с черным кончиком хвост приветствовал радость хорошо прожитой жизни.
Уголки губ Ксосы слегка дрогнули.
— У нас есть хороший выход.
— И это...
— Ты.
За всю свою жизнь Джуна ни разу не считали хорошим выходом из трудной ситуации. Почему Ксоса так решила?
— Ксоса. А как было до Прямоходящих?
Она долго молчала, прежде чем ответить.
— Ты хочешь знать, было ли лучше. Я понимаю, Шанадар. Есть утешение в том, когда решения принимает кто-то другой, когда эта тяжесть лежит на чужих плечах. Потому ты и не хочешь быть Альфой. Ответственность пугает. Но что, если бы тебе не позволяли гоняться за птицами или велели бы целыми днями учиться целительству?
Лицо Джуна побледнело, на лбу выступил пот.
— Ты захотел бы уйти, но не смог бы, потому что повседневные дела не были бы одним из многих решений, которые ты принимаешь сам. Вот как это было.
Он вытер влажный лоб тыльной стороной ладони.
— Что я могу сделать?
— Спасти одну из твоего рода, которая готова стать Альфой, чтобы она могла спасти нас.
К глазам Джуна подступили слезы. Он никогда не делал ничего важного.
— Я разочарую тебя. Я не воин. Я мечтатель. Меня все отвлекает, и я никому не нравлюсь.
— Именно поэтому ты и есть тот, кто нужен. Мы с Люси потратили вечность на поиски подходящего существа. Тебе любопытно все, ты не терпишь бессмысленной власти и по своей природе независим. Лучше тебя не найти.
Помолчав, она добавила:
— Решение простое. Инстинкт отверг бы то, о чем я прошу...
Он рассеянно кивнул, а затем повернулся к Ксосе.
— Но моя свободная воля рукоплещет этому. К тому же, у меня все равно нет других планов.
Пока они шли, она рассказывала о пути, который ему предстоит, об одиночестве почти без связи со своим родом, о риске, о том, что ему придется принимать решения без чьих-либо советов, и о том, что он, возможно, никогда больше не увидит родных земель.
Они дошли до старого дерева, под которым Джун прятался до прихода Ксосы. Она усадила его у ствола и сложила руки на коленях.
— Твоя задача проста. Спаси Ю'унг. Проводи ее к новому дому ее племени. Теперь твоя очередь. У тебя есть вопросы.
— Есть, много, но больше всего мне любопытно, почему ты зовешь меня Шанадаром?
— Это твое имя. Твой клан зовет тебя Джуном, потому что не знает твоего настоящего. Следующий?
Джун потер лодыжку.
— А если я потерплю неудачу?
Она склонила голову набок.