Деревья уступили место предгорьям, усеянным кустарником. Это был вход в земли Горного Народа. Напротив холмов простирался редкий лес, окруженный равнинами, которые предпочитал Народ. Судя по следам, ведущим в него, Высокие тоже.
Ю'унг вошла в лес, ожидая прохладного ветерка, но не ледяного порыва, что обрушился на нее. Она плотнее запахнула рубаху и поспешила вперед, миновала белоствольные деревья, отмечавшие край леса, и вышла на поляну. Там она зарылась в густые заросли и выглянула вниз со склона.
На лагерь Высоких. Он был ближе, чем она ожидала.
Они казались расслабленными, без той лихорадочной суеты, что была свойственна Народу, готовящемуся к кочевью. Одни вялили мясо в дорогу. Другие упражнялись с дальнобойными копьями. За этим она наблюдала, чтобы понять, что они делают такого, чего не делает она. Они поднимали древки на высоту плеча, делали обманный шаг вперед и метали.
Они поворачиваются перед броском, как и я. Это добавляет силы.
Все мужчины — женщин не было — кричали, хлопали друг друга по спинам, изображали, что сделал один, чтобы его копье полетело дальше, как хватка другого держала его древко прямее, а затем все вместе собирали оружие. Один из них крутанулся, словно почувствовал, как ее взгляд сверлит ему спину. Это был Фирс. Он кричал кому-то на дальнем краю тренировочной площадки, ниже по склону от Ю'унг. Она проследила за его взглядом и увидела фигуру с пылающими рыжими волосами, развевающимися вокруг сияющего лица.
Криина!
Ю'унг заняла удобную позицию, довольная, что так быстро нашла мать. Криина, должно быть, ждала, что Ю'унг появится здесь, ведь они не попрощались. Она даже догадается, где Ю'унг, на этом холме, спрятавшись в зарослях, потому что это было самое вероятное место вокруг лагеря Высоких. Она ждала знака от матери, знака, что та в безопасности. Это все, что было нужно Ю'унг, и она ушла бы, удовлетворенная, что все в порядке.
Криина заговорила с Фирсом, слова были не громче жужжания пчел. Фирс вошел внутрь и снова появился, неся изогнутый кусок тонкого дерева.
Я никогда не видела изогнутого оружия… и почему к концам привязана тетива?
Фирс передал странное оружие другому мужчине — Грабу, как вспомнила Ю'унг, — и скрылся в окружающих деревьях и кустах вместе с Крииной.
Ю'унг поползла по каменистой земле. Оказалось невозможным одновременно держать Криину в поле зрения и оставаться невидимой, поэтому она вцепилась ногтями в землю и стала ждать возвращения Криины.
Часть 6
Криина
Глава 30
Криина
Первый визит Криины в лагерь Фирса напугал ее, пока она не увидела, как их мало и как хрупки их тела. Она могла бы задушить их голыми руками без особых усилий, представись такая возможность. Их дерзкие полосы на лицах обещали жестокость, но могли ли такие хрупкие существа быть жестокими? Возможно. Судя по груде полусъеденных туш, они одолели самых разных животных. Может, их странные цветные полосы на лицах должны были подражать полосам Кошки, чтобы пугать животных, заставлять их замирать на месте достаточно долго, чтобы их можно было зарезать?
Ее взгляд вернулся к шкурам, на большинстве из которых еще оставалось мясо.
Зачем позволять таким ценным вещам гнить?
Мужчины должны были бы вычистить шкуры, но в тот первый визит, пока Криина ухаживала за больными, они предпочитали упражняться со своим оружием, в основном с дальнобойным копьем и оружием, похожим на дубинку Народа — палицей, используемой для раскалывания валунов или, при необходимости, черепа добычи. Отряд Фирса не выглядел достаточно сильным, чтобы размозжить череп животного.
Одно оружие она не узнала — изогнутая ветвь с тетивой на обоих концах. Каково было его предназначение?
Фирс попросил ее прийти сегодня, чтобы проследить за результатами предыдущего лечения. Он намеревался отвезти ее обратно к Народу, когда закончит, но Гора изменила этот план, когда взорвалась. Фирс теперь счел это слишком опасным и предложил ей остаться с Высокими, пока они не выйдут за пределы влияния Горы или пока она не успокоится.
Криина согласилась.
Он, казалось, вздохнул с облегчением.
Осмотрев раны, Криина принялась за чистку шкур, сказав Фирсу, что его племени — отряду — они понадобятся для кочевья. По правде говоря, груды шкур, нетронутые с ее последнего визита, вызывали у нее отвращение. Если бы она позволила им сгнить, это означало бы, что животные отдали свои жизни не более чем ради того, чтобы стать чьей-то едой. Почтить их жертву было важнее, чем дела, ждавшие ее в ее племени.