— Ну зачем вы говорите, если не знаете, — заявила она молодому человеку. — Ничего подобного. Я такая же «зелёная», как и все, кто участвует в этой акции протеста. А доктор Аррельо… да вы вообще хоть что-то о нем знаете? Его вот уже тридцать лет считают по-настоящему известным и уважаемым защитником окружающей среды.
Молодой человек грустно покачал головой.
— Эх, красотка, — промолвил он. — Все уже изменилось. Неужели ты ничего не слышала?
Фэйт прекрасно понимала, что ей следует просто мимо него протолкнуться. Чего ради, спрашивается, верить россказням какого-то незнакомца, размахивающего на улице плакатом с надписью крайне сомнительного содержания? И все же Фэйт не смогла справиться со своим любопытством, ибо этот парень явно хотел её просветить.
— Что вы имеете в виду? — осторожно спросила она.
Молодой человек пожал плечами.
— Все знали, что Аррельо нельзя полностью доверять, — сказал он. — Тебе известно, что этот доктор всегда слишком сильно желал продать свои убеждения тому, кто больше за них заплатит? Пойти на компромисс со своими принципами. Но теперь… ведь Аррельо только что совершил сделку с корпорацией «Кью». Уверен, ты слышала о том, что недавно предложили эти гады — настоящее насилие над природой в Южной Америке. Слышала? — Не дожидаясь ответа, парень продолжил: — Короче говоря, Аррельо решил, что строительство нового химического завода в самой гуще драгоценных тропических лесов — блестящая идея. И он не только снял свои возражения в адрес местного правительства, но и стал оказывать реальную поддержку проекту корпорации. Пообещал помочь им как можно скорее построить этот плюющийся ядом завод.
— Сильно в этом сомневаюсь, — сказала Фэйт. Разумеется, она слышала о корпорации «Кью». Да и кто о ней не слышал? Этот международный конгломерат возглавлял все списки главных загрязнителей окружающей среды. — Доктор Аррельо никогда бы на такое не пошёл. Подобный химический завод — да это же как раз то, против чего он всегда выступает. Собственно говоря, я даже припоминаю, как доктор что-то говорил про этот конкретный химический завод — высказывался в том смысле, что это очень скверная идея.
— Скверная идея? — эхом повторил молодой человек. — Вот, значит, как Аррельо называет вытеснение из своей среды обитания тысяч ни в чём не повинных существ? Уничтожение девственного леса? Скверной идеей? — Он издал краткий, невесёлый смешок.
Фэйт покачала головой.
— Я знаю доктора Аррельо. Это совсем не такой человек, — продолжала настаивать она. — Он слишком активно заботится об охране окружающей среды, чтобы участвовать в сделках, которые могут ей повредить.
— Может, когда-то это и было правдой. А может, и нет. Так или иначе, сейчас этот вопрос снят. На сей раз игра ведётся в открытую.
Молодой человек, казалось, был так сильно в этом убеждён, что Фэйт просто не решилась с ним спорить. Плюс к тому она уже опаздывала на запланированную встречу.
— Что ж, — сказала девушка, стараясь держаться дипломатично, — если он действительно так поступил, у него наверняка имелся веский на то резон.
— Да-да, я понимаю. — Молодой человек деланно закатил глаза. — Так, значит, ты и впрямь одна из них. Спасать планету — очень благородное занятие. Но только до тех пор, пока мы не доставляем неудобств большому бизнесу. Верно? А по-моему, нет и не может быть никакого резона заключать сделку с дьяволом. Как только человек её заключает, он и сам становится дьяволом.
— Ну ладно, — буркнула Фэйт, на этот раз твёрдо вознамерившись идти дальше. Ей уже стало ясно, что этот разговор никуда не ведёт. Да и времени у неё уже не было.
Но тут молодой человек больно ухватил её за руку и подался поближе.
— Подумай об этом как следует, красотка, — сказал он. — Когда речь идёт о сохранении окружающей среды, компромисс означает катастрофу. Для нашего движения это колоссальный шаг назад. Из-за слабости одного этого конкретного человека тысячи ни в чём не повинных существ в бассейне Виборы погибнут. Птицы, рыбы, змеи…
Когда Фэйт уже собралась было выдернуть руку (нечего тут хватать девушек), её вдруг остановили слова «бассейн Виборы» и «змеи». И тут она наконец-то припомнила кое-что ещё из своих разговоров с Аррельо. Это случилось примерно месяц тому назад, когда новости о возможном строительстве химического завода только-только начали проникать в СМИ, Тогда во время одной из их встреч Аррельо об этом обмолвился. Он прекрасно знал, что змеи являлись настоящей страстью Фэйт и делом всей её жизни. Несколько весьма уязвимых особей жили в бассейне Виборы — одном из последних крупномасштабных заказников, входящих в их неуклонно сокращающуюся среду обитания. И если то, что говорил ей этот незнакомый молодой демонстрант, было правдой, уникальный заказник подлежал разрушению, что, в свою очередь, обрекало и без того редких змей на окончательное вымирание.
— Подождите, — сказала Фэйт. — Вы действительно так в этом уверены? Потому что…
— Эй! — Прежде чем Фэйт успела договорить, к ним притопала пухлая девушка с зелёным ирокезом на голове. За ней притащилось ещё несколько протестующих. — Тут что, ещё одна защитница Аррельо объявилась?
Голос девушки звучал враждебно и до странности энергично, как будто она надеялась, что Фэйт прямо сейчас затеет с ней драку. Чувствуя, как отчаянно колотится у неё сердце, Фэйт взглянула на девушку с ирокезом, затем — на её спутников, затем — опять на девушку. Она ненавидела любые конфронтации, особенно когда речь шла о группе людей.
— Остыньте, ребята, — велел черноволосый молодой человек, хмуро поглядывая на вновь прибывших. — Оставьте её в покое, ага? Идите себе мимо. Проваливайте. Я серьёзно.
Когда группа рассосалась, Фэйт неуверенно посмотрела на своего собеседника. Она была благодарна ему за защиту, но в то же самое время не могла выкинуть из головы то, что он только что рассказал ей про Аррельо.
— Давай, иди на свою встречу, красавица, — сказал молодой человек, отступая в сторону и открывая Фэйт вход на лестницу. — Спроси об этом у Аррельо. И сама все увидишь.
Фэйт не нашлась что на это ответить, а потому молча устремилась вверх по лестнице. Войдя в просторный и гулкий вестибюль научно-исследовательского корпуса, она направилась к лифту, ощущая нешуточное волнение. Во-первых, Фэйт не привыкла к тому, чтобы незнакомые мужчины называли её красавицей. Хотя вот к Гейл так обращались постоянно. Но даже те, кто утверждал, что Фэйт похожа на свою старшую сестру, очень редко удостаивали её собственную внешность каких-либо комплиментов. К подобному обращению она решительно не привыкла и уже давно перестала о чём-то таком задумываться.
Щеки Фэйт запылали, стоило ей только вспомнить внимательные голубые глаза темноволосого демонстранта. Эти глаза смотрели ей в душу и словно бы никогда не моргали. Совсем как у гадюки, всем своим существом сосредоточившейся на добыче. Как бы страстно ни волновали саму Фэйт проблемы охраны окружающей среды, она никогда не могла представить себя, подобно тому парню, марширующей взад-вперёд по улице, что-то кричащей и машущей разными плакатами, спорящей с совершенно незнакомыми людьми… Сейчас же она не смогла самую малость не позавидовать подобной пламенной убеждённости.
— Добрый день, дорогуша. — В обставленной книжными стеллажами приёмной доктора Аррельо Фэйт тепло поприветствовала его секретарша. Эту сорокалетнюю особу с темно-рыжими волосами звали Кэндейс. — Что-то ты сегодня совсем бледная, Фэйти. Неужели эти недоумки у входа так тебя потрепали?
— А давно они уже там стоят? — спросила Фэйт.
Кэндейс хихикнула.
— Весь день, черти бы их побрали, — сказала она. — Я наткнулась на них, ещё когда возвращалась с ланча. А Мойре из лаборатории доктора Зейла так даже пришлось одного демонстранта сумочкой треснуть, чтобы они её пропустили.
Фэйт слабо улыбнулась в ответ и уже не в первый раз подумала: что бы ей хоть самую малость быть похожей на Кэндейс, Мойру и других своих знакомых женщин. Те, похоже, никогда не боялись постоять за себя и сказать именно то, что они думали. Вне зависимости от того, кто их слушал.