Маг посмотрел в окно:
– Давайте-ка вы спать пойдете, молодежь. Сами разбирайтесь, кто и где будет спать.
– А есть, мастер?
Варан щелкнул пальцами, и фамилиар полетел на кухню сквозь отверстие в стене. Вернувшись через десять минут, летающее создание принесло остатки жареной картошки и жареное мясо. Гимеон снова, как и пару дней назад, бесцеремонно смахнул все бумаги со стола, и фамилиар приземлился, оставив еду на столе. Через несколько секунд он притащил и приборы, вернувшись после этого на обычное место. Я сел. Волчица испуганно смотрела на еду, пока маг не махнул лапой:
– Берите второе кресло и садитесь есть, молодая волчица.
Несколько непослушными лапами магесса взяла второе кресло и поставила его рядом столом. Всем своим видом она была похожа на того, кто впервые за большой период времени видит нормальную еду. После заминки Вейлин начала жадно есть ту порцию, которую положили перед ней.
Буквально через полминуты немалая тарелка опустела, а волчица откинулась с удовлетворенным видом:
– Давно я не ела столько, сколько хотела.
Я повернул голову, оторвавшись от своей порции:
– Ассо морил тебя голодом?
– Ну не то чтобы морил, все-таки я считалась его самым дорогим товаром. Но, если ты мог видеть в таверне, я ела то, что не съедал он. А это всегда немного, ибо он всегда был знатным обжорой.
После ужина мы отдали тарелки и приборы ожившему фамилиару, который утащил все обратно. Я помог магу вернуть все документы на стол, и варан сел за стол и начал возиться с бумагами. Мы с Вейлин зашли в мою комнату. Там я осмотрел кровать:
– Мы можем уместится вдвоем на одной кровати, но будет тесновато.
Волчица покачала головой:
– Нет, я на кровать не лягу. Я привыкла спать на полу. Мне придется долго привыкать к свободной жизни, Мирпуд. Постели мне на полу, прошу.
Я оглянулся вокруг себя. В дальнем конце комнаты стояла тумбочка. Я открыл ее и увидел, что в ней лежали наволочки и простыни.
Через пару минут я соорудил хорошую кровать, найдя еще и матрас. Вейлин благодарно кивнула мне и легла, накрывшись одеялом. Я скинул с себя одеяние, предварительно осторожно вытащив Эйнара из капюшона. Котенок потоптался на моей постели и улегся на ней. Я долго думал, стоил ли мне полностью раздеваться и спать так, как я привык это делать. Но потом стыдливость взяла свое, и я остался спать в штанах.
С утра нас разбудил Гимеон. Его речь была достаточно сухой:
– Значит так. Ларесса Дестрокардо, вы идете со мной. Мирпуд, ты остаешься сторожить дом в мое отсутствие. Чтобы тебе не было скучно, приберись дома и разложи свитки в надлежащем виде, а то они все смешались.
Волчица испуганно натянула одеяло на себя:
– А куда вы меня поведете, мастер Гимеон?
– Вы же хотели попасть к Иерарху? Сегодня я поведу вас к нему, и будет решена ваша судьба.
Вейлин заметно оживилась и начала собираться. Я остался в постели, накрывшись одеялом, не желая вообще подниматься с постели. Дополнительным поводом оставаться в лежачем положении был Эйнар, который мило обхватил мою лапу всеми своими четырьмя и спал, не реагируя на звуки приготовлений. Вейлин посмотрела на меня и присела рядом с кроватью на корточки:
– Еще раз тебе большое спасибо, Мирпуд. Я не думала, что моя судьба разрешится таким неожиданным образом!
Я одними только глазами и улыбкой показал, что принял ее спасибо. Она улыбнулась в ответ и вышла из комнаты.
Слышался разговор, но мне было очень лениво к нему прислушиваться, и я закопался в одеяло поглубже, почесывая мурлычущего Эйнара. Через минут двадцать раздался звук закрывающейся входной двери, и я понял, что остался один. Эйнар проснулся и показал лапкой на свою пасть. Я оделся, заправил постель и вышел в гостиную.
Эйнар продолжал показывать лапкой себе на пасть. Я оглянулся назад и увидел, что фамилиар занимает, как и прежде, свое почетное место на стене. Я спустил котенка на пол и негромко произнес:
– Сударь, вы меня слышите?
Фамилиар ожил, хлопнул крыльями и вопросительно посмотрел на меня черными вороньими глазками. Я посмотрел на него:
– Можно покормить меня и его?
Он спорхнул со стены и улетел на кухню через дыру в стене. Я посмотрел на стол. Не знаю, что произошло, но все бумаги опять валялись на полу. Либо варан вчера только сделал вид, что убирал все документы на стол, либо они с Вейлин успели позавтракать, пока я валялся в кровати. Одно кресло все еще оставалось возле стола, и я сел в него, ожидая, пока фамилиар принесет завтрак для меня и Эйнара.
Ждать пришлось долго, минут двадцать. Все это время через дыру под потолком раздавался какой-то шум и треск. Наконец, появился фамилиар, который нес сковороду с яичницей, в которой было нарезано мясо. Непостижимым образом он поставил сковороду на стол и полетел обратно в кухню, откуда почти сразу вынес мисочку со свежим мясом для котенка.
Мы сели есть, а фамилиар собрался было улететь обратно на свое место, когда я окликнул его:
– А вы будете есть, сударь?
Фамилиар заинтересованно приземлился на край стола и посмотрел на меня внимательным черным глазом. В это время Эйнар, который не доел мясо в мисочке, сел прямо на столе и начал вылизываться. Фамилиар ткнул клювом в мясо и начал его глотать целыми кусками. Неожиданно он произнес хрипловатым голосом:
– Спасибо тебе, ученик мастера, что предложили мне поесть. Давно это было последний раз.
Я удивленно воззрился на фамилиара:
– Так ты можешь говорить?
Он пожал плечами:
– Умею, да только кому это надо?
– А как мне тебя называть? У тебя есть имя?
Существо расправило крылья:
– Геограссимордорисславен.
Я помотал головой:
– Ты издеваешься что ли? Ты думаешь, я запомню эту грасимордуславу? Есть у тебя короткое имя, чтобы выговорить можно было?
Фамилиар задумался:
– Называй меня Славен. Но никак по-другому, ибо мы, пацары, не любим укорачивать свои имена.
– Пацары? А кто это?
Славен снова воззрился на меня:
– Волк, ты чего, совсем из дремучего леса, что ли? Не знаешь про пацаров?
– Можешь считать, что я оттуда, так что расскажи, мне очень интересно.
Фамилиар с видимым удовольствием выставил грудь вперед:
– Пацары – особая народность. Многие считают нас обычными птицами, наподобие воронов, но это только внешность. Издавна мы считались лучшими фамилиарами для магов, какие только могут быть подобраны. Мы владеем особенной магией, прекрасно управляемся с домом, а также умеем говорить, что не может ни одна птица из существующих в этом мире.
– А почему вы выделились от остальных?
Славен поднял крыло, что очень было походе на жест человека, поднимающего вверх указательный палец в назидание:
– Эволюция такое сделала. Прогрессировали мы из обычных воронов и превратились в пацаров.
– А как вы живете?
– Да в основном в лесах. Государства у нас нет, но сообщество есть.
– А ты говорил, что вы обладаете магией. А в чем она заключается?
– Мы можем не есть вообще. Но опять же, если кто-нибудь нам предложит поесть, как сделал сейчас ты, то мы не дураки, не откажемся. Ну и мы умеем впадать в анабиоз, как ты мог видеть в предыдущие дни. Ну и вообще наша магия в основном связана с восприятием магии хозяина и управлением домом.
– А давно ты ел последний раз?
Пацар задумался:
– Года два уже точно не было такого.
Мой взгляд явно был офигевшим:
– Как же ты жил без еды два года???
– Так и жил, молча. Я же говорил, что она нам не особо нужна.
– А сам ты не можешь брать еду?
Славен покачал головой:
– Есть одна проблема. Когда пацар является чьим-нибудь фамилиаром, он не имеет права без разрешения мастера или его ученика брать еду, даже если никто этого не видит.
Я кивнул:
– Тогда уберешь все обратно?
Пацар кивнул и в два захода унес сковородку, из которой я съел всю яичницу, и мисочку, в которой лежало съеденное мясо. После этого Славен вернулся на свое место на стене, превратившись в неподвижную фигуру с открытыми глазами. Сколько я ни следил за ним, пацар ни разу не моргнул. Вздохнув, я встал из-за стола.