Мне в этом году полтинник стукнул. И походу зря я банки себе в качалке делал.
Теперь мне Никитина рассказывает, что я в школе учусь. Скорее поверю, что на сайте Одноклассники. ру меня нашла. И вот теперь втирает.
По ее логике — я старшеклассник. Если такое и допустить, то сейчас на улице весна. Народ в легкой одежде снует повсюду. А это значит, что учебный год подходил бы к концу. И класс «наш» был бы выпускным.
— Что с тобой? — слышу низкий мужской голос. — Тебе помочь?
Поворачиваю голову и вижу склонившегося над собой мужчину лет тридцати. Мужчина среднего роста в очках, одет в какой-то невзрачный серый костюм. И оправа очков такая, как была у моей бабушки.
— Нет, не надо. Я сам, — поднимаюсь на ноги.
— Сомов? — брови мужчины удивленно ползут на лоб. — Что ты тут делаешь?
Странный какой тип. Не видит, что ли.
— Поскользнулся, упал, ударился об асфальт, — докладываю сухо, как сводку.- Чувствую себя нормально. Сейчас пойду домой, — неожиданно быстро беру влево.
Мужчина поднимает с земли коричневый портфель, туго набитый школьными тетрадками и идет в другую сторону.
Хлопаю себя по карманам, одиноко звякают монеты.
Может я все-таки сплю?
И вижу очень реалистичный необычный сон. Проснусь и все вернется на круги своя.
Но если все это реал? Какой, к черту, реал, глупости.
Не могли же в небесной канцелярии так напутать и подселить меня явно в чужое тело.
Высыпав на руки мелочь, пересчитываю, хмурюсь.
Одна, две, три, пять, десять копеек. Будто на паперти собирал.
Пошарив еще в кармане, нащупываю шуршащую купюру. Вытаскиваю на свет и, бережно разгладив ребром ладони, довольный взираю на трешку.
Что-то мне подсказывает, что на три рубля можно неплохо отовариться.
Прохожу мимо газетного киоска. Мужчина читает свежую газету. Заглядываю через плечо.
Блин. Этого не может быть.
Смотрю на дату выпуска газеты «Правда» — 16 мая 1976 год.
Что за наваждение?
Пытаюсь переварить полученную информацию. Макару Сомову сейчас семнадцать лет. А мне Саше Реброву было в это время два года.
Семнадцать лет Саши Реброва пришлись на лихие 90-е.
Не могу поверить, что кому-то понадобилось отправлять меня назад в СССР.
Скорее, это чей-то хитроумный квест.
Если бы я играл в компьютерные игры в последние сутки, то можно было бы решить, что я погряз в игре.
Но работы в этом месяце было невпроворот, я не мог позволить себе даже с ребятами на рыбалку смотаться.
Значит, компьютерная игра отпадает как версия.
Может, сплю?
Действительно на сон похоже, правда, он слишком реальный и детализированный, чтобы быть просто фантазией.
Может, я слишком увлекся искусственным интеллектом, и ИИ захватил мой разум? Вот они его страшные последствия.
А ведь нас предупреждали!
Жрать хочу, умираю как, поэтому ноги несут меня туда, где есть еда. Вхожу в магазин и оглядываюсь по сторонам.
Это конечно, не супермаркет с сияющими витринами, наполненными под завязку продуктами и товарами.
Здесь тебе не там, — констатирую я.
Вскидываю голову и решительно шагаю вглубь магазина.
Чуть не сбиваюсь с шага — ароматы так и врезаются в нос. Свежие булки, сдобные, горячие, будто только что из печки, лимонад с пузырьками, так и сверкает в бутылках. На прилавке — мороженое, хрустящее вафельное, белое как снег.
Подхожу к прилавку. Беру две бутылки лимонада, одну с апельсиновым вкусом, другую с пряным вкусом «Байкал».
За мороженым — очередь, но разве меня это остановит? Беру два пломбира. Надеюсь, донесу, пока не растает. А там — сладкая вата. Вытягивается, тянется, словно облако из детства, липнет к пальцам, но с этим я иду до конца.
Рядами тянутся витрины, за которыми стоят неулыбчивые продавщицы.
Подхожу к ближайшему прилавку. Ноздри щекочет приятный запах свежеиспеченного хлеба.Моментально начинает сосать под ложечкой.
Борюсь с желанием взять в руки буханку хлеба, вдохнуть его запах, отломить побольше кусок и отправить в рот.
Замашки детства здесь не уместны — сразу надкусить горбушку, и принести домой обгрызенный хлеб.
— Дайте мне буханку пшеничного и каравай белого, — прошу я.
— Заплатите в кассу.
Получив продукты, направляюсь к соседнему молочному отделу. Встаю в очередь. С любопытством разглядываю молоко в стеклянных бутылках с фольгой вместо крышки. И масло сливочное на развес.
— Что вы хотите, молодой человек?
Делаю заказ.
Продавец ставит бутылки с молоком на прилавок. И большим острым ножом отрезает кусок масла. Заворачивает масло в коричневую бумагу, взвешивает.