Когда она села возле меня на диван, то не успела даже и слова сказать, когда я произнёс всего одно слово:
— Обливэйт.
Среди всех известных мне ментальных чар Обливэйт был, пожалуй, самым могущественным из них. Ни Легилименс, ни даже Империо, что уж говорить о Конфудусе, как и множество более специализированных и шуточных заклинаний не может с ним сравниться. Обычно им стирают или меняют небольшие недавние эпизоды в памяти жертвы. Это самое простое и распространённое применение этого заклинания среди волшебников, применяемое в абсолютном большинстве своём на так называемых "маглах", так как применение Обливэйта на волшебнике карается тюремным заключением в Азкабане.
Что насчёт более продвинутых способов его применения. При правильном запросе и намерении можно удалить/заменить любой эпизод, или даже целую серию эпизодов из памяти жертвы. При должном мастерстве можно даже удалить память об очень важном человеке в жизни жертвы. К примеру, память о собственном ребёнке.
Такое как раз проворачивала Гермиона Грейнджер. Я не думаю, что у неё это получилось хорошо, так как для такого уровня нужно действительно недюжинное мастерство в заклинании. Разве что она, как и я под невидимостью вылавливала случайных жертв среди студентов Хогвартса для практики. Что, прошу заметить, не исключено, пусть и маловероятно.
Делал я это очень незаметно, да и стирал из памяти совершенно незначительные вещи, чтобы максимально минимизировать риск обнаружения факта вмешательства в память.
Сейчас же я старался сделать этим заклинанием то, о чём раньше никто и не думал.
Вылечить депрессию.
Честно говоря, сейчас, оглядываясь назад, я понял, что на каникулах мне нужно было больше времени уделять матери, да и отцу тоже, а также хотя бы изредка писать им письма. Как и приходить на рождественские каникулы. Меня много раз пытались расшевелить и начать разговор насчёт проведённого мною времени в Хогвартсе, но я всегда отвечал лишь односложными предложениями, чтобы они поскорее отстали и я мог заняться своими делами.
Вскоре всякие попытки наладить контакт с их стороны прекратились, и отношения между нами начали стремительно хладеть. Тогда я думал, что они просто заведут ещё одного ребёнка и заживут с ним счастливой семейной жизнью, а я же вскоре после окончания Хогвартса просто исчезну из их поля зрения. Но в итоге получилось как-то так.
Мать после развода опять попыталась сблизиться со мной, но так как мыслями я был всегда не здесь, то и эти попытки очень быстро прекратились.
Честно говоря, я рассчитывал на то, что она рано или поздно просто плюнет на меня и заведёт любовника, но этого не происходило. Летом прошлого года до меня дошло, что из-за этого всего она впала депрессию. Когда я применил на ней беспалочкововую поверхностную легилименцию, то чётко услышал мысли о суициде. Попытавшись расшевелить её, я понял, что всё-таки добился своего.
Она отказалась от меня.
Но она не стала от этого счастливой.
Впервые придя домой на рождественские каникулы, меня встретил пыльный дом и одинокая мать, хотя я надеялся на то, что застану её с кем-то другим.
Мысли о суициде с её головы не исчезали.
Тогда меня охватил дикий стыд и паника. Я не знал, что делать. В своём стремлении познать глубины магии я нанёс непоправимое увечье человеку, что всегда для меня хотел только лучшего.
Сначала я хотел просто полностью стереть себя из её памяти, но я понял, что это не вариант. Даже если я ей внушу, что ей очень сильно нужно переехать в Австралию и не контактировать больше ни с кем из своих знакомых, то всё равно будет множество бумажных следов и неучтённых факторов, с которыми я ничего не смогу поделать.
Так что придётся поступить по другом.
Теперь она будет думать, что с разводом её отношения со мной постепенно начали налаживаться. Пришлось срежиссировать множество сцен с нашими разговорами. Моя легилименция помогла с тем, чтобы найти и убрать все возможные не состыковки.
— Оливер? — удивилась она, проморгавшись словно от долгого сна. — Когда ты успел вернуться?
— Привет, мама, — улыбнулся я, на что она незамедлительно меня обняла.
— Ой, я совсем забыла, что сегодня уже тридцатое июля! Я же ничего не приготовила. Подожди, дай я хотя бы чаю сделаю…
Глава 3
— Оливер.
— М? — перевёл я взгляд на мою мать, с которой мы спокойно пили чай.