— Антон... — прохрипел он, с трудом фокусируя взгляд. — Это... профессионалы. Они... знали, когда и где... мы будем.
— Не говори, — Антон опустился рядом с ним, игнорируя предупреждения медиков о возможном заражении. — Мы доставим тебя в лабораторию. Найдём противоядие.
Титан слабо покачал головой, при этом движении часть его лицевой брони отвалилась, обнажая разъеденную плоть:
— Нет... времени. Я... распадаюсь. Чувствую это... на клеточном уровне.
Он с усилием поднял руку, схватив Антона за предплечье:
— Но ты... можешь спасти... часть меня.
Антон понял, о чём просит его умирающий соратник. Поглощение — процесс, который он использовал в прошлом для интеграции способностей и знаний других "Альф". Но никогда — для сохранения личности друга, соратника, товарища по оружию.
— Титан, я не могу... — начал он, но массивный воин прервал его.
— Должен, — настоял Титан. — Иначе... от меня... не останется... ничего. Даже... памяти. Даже... следа. — Его голос стал ещё слабее. — Возьми... моё знание. Мою... силу. Мою... душу. Пусть... часть меня... живёт... в тебе.
Антон посмотрел на умирающего товарища, с которым они прошли через столько битв и испытаний. На существо, которое было рядом с самого начала формирования колонии, которое стояло плечом к плечу с ним даже в самые тёмные времена.
— Я сохраню память о тебе, — тихо сказал он, принимая решение. — Клянусь.
Он положил руки на виски Титана, чьё тело продолжало разрушаться с пугающей скоростью. Процесс поглощения начался — не насильственный, как в прошлом, а добровольный, почти священный акт передачи сути одного существа другому.
Волны воспоминаний, знаний, эмоций хлынули в сознание Антона. Он видел жизнь Титана как непрерывную ленту — от первых дней после трансформации, через хаос первых лет апокалипсиса, через встречу с Антоном и формирование колонии, через все битвы и решения, которые сформировали их общество.
И глубже, ещё более поразительное открытие — отголоски человеческой жизни Титана до заражения. Офицер спецназа, командир отряда антитеррора, человек, посвятивший себя защите других. Семья — жена, двое детей, дом на окраине города. Всё это было погребено под слоями трансформации, но не исчезло полностью, сохранившись в самом ядре личности.
Антон чувствовал, как эти фрагменты интегрируются с его собственным сознанием, обогащая его, дополняя. Не поглощение, а истинный симбиоз — двух разумов, двух душ, объединяющихся в нечто большее, чем каждая по отдельности.
Тело Титана обмякло, его глаза потухли окончательно. Но в этот момент что-то странное произошло с телом Антона. Его хитиновая броня начала меняться, приобретая некоторые черты брони Титана — более массивные наплечники, усиленные грудные пластины. По рукам пробежала волна трансформации, мышцы уплотнились, став более рельефными.
Но самым поразительным изменением были глаза. Их янтарный свет теперь содержал небольшую красноватую искру — цвета глаз Титана, будто часть его сущности продолжала жить в новом хозяине.
Елена, стоявшая неподалёку, тихо ахнула, увидев эту трансформацию:
— Антон... твои глаза...
Он медленно поднялся, бережно опуская тело Титана, которое уже начало рассыпаться, превращаясь в серую пыль.
— Часть его теперь во мне, — тихо сказал Антон. — Его знания, его сила... его душа.
Он повернулся к остальным членам спасательной группы, и все увидели новое выражение его лица — суровое, решительное, с оттенком холодной ярости, так характерной для Титана.
— Это не просто атака, — произнёс он голосом, в котором теперь слышались новые, металлические нотки. — Это объявление войны. Войны на уничтожение.
Он посмотрел на разлагающиеся тела погибших соратников:
— И те, кто это сделал, кто разработал это оружие... они ответят. Все, до единого.
В этот момент даже самым близким соратникам стало не по себе. В Антоне всегда существовало внутреннее напряжение между желанием мира и необходимостью защиты, между силой и мудростью. Теперь, с интеграцией сущности Титана, этот баланс мог нарушиться в пользу более агрессивного, воинственного пути.