Кремнев криво усмехнулся:
— Потому что это был бы ваш конец, Антон. Не физический — ментальный. Я изучал вас и подобных вам годами. Знаю ваши слабости, ваши страхи. Мой разум... не то место, где вы хотели бы побывать.
В его глазах мелькнуло что-то тёмное, почти безумное.
— Вы говорите, что эволюционировали. Но на самом деле, вы просто мутировали. Случайно, хаотично. Без цели, без плана.
Кремнев перевёл взгляд на своих коллег, всё ещё застывших в лаборатории.
— А мы... мы направляем эволюцию. Контролируем её. Человечество под нашим руководством станет хозяином своей генетической судьбы, а не её жертвой.
Антон почувствовал глубокое отвращение к этому человеку — не просто за его действия, но за саму философию контроля, доминирования, отрицания естественных процессов эволюции.
— Вы ничего не поняли, — тихо сказал он. — Эволюция — это не то, что можно контролировать. Это процесс, который нужно принять, к которому нужно адаптироваться.
Он ослабил хватку, позволив Кремневу свободно дышать.
— Я не убью вас, доктор. Не из милосердия и не из человечности, — Антон сделал паузу. — А потому что хочу, чтобы вы увидели будущее, которое не сможете предотвратить. Мир, где ваш вид и мой найдут способ сосуществовать, несмотря на таких, как вы.
Левченко вернулся из кабинета, держа в руках небольшой металлический контейнер.
— Нашёл, — он открыл крышку, демонстрируя несколько ампул с голубоватой жидкостью. — Нам нужно срочно доставить это в колонию.
Антон кивнул и повернулся к другим учёным:
— Вы все будете эвакуированы с острова. Но запомните: если "Очиститель" или подобное оружие будет использовано снова, я вернусь. И в следующий раз не будет ни переговоров, ни пощады.
Он сделал жест своим бойцам, и те начали выводить персонал из лаборатории. Кремнева оставили напоследок, и когда они остались наедине, учёный задал вопрос:
— Почему вы щадите нас? Вы могли уничтожить всех, кто знает формулу. Это было бы логично с точки зрения выживания вашего вида.
Антон посмотрел на него долгим взглядом:
— Потому что тогда я стал бы тем, чем вы меня считаете — бездумным хищником, руководствующимся только инстинктом и силой. А я нечто большее. Как и все мы.
Он повернулся, чтобы уйти, но Кремнев произнёс ещё одну фразу, заставившую его замереть:
— Этот эксперимент с противоядием... он не сработает для вашего друга Титана. Он уже слишком далеко. Его клетки полностью дезинтегрировались.
Антон медленно обернулся:
— Откуда вы знаете его имя?
Кремнев улыбнулся — тонко, почти незаметно:
— У нас есть свои источники информации. Свои глаза и уши в вашей колонии. Вы можете уничтожить эту базу, но никогда не найдёте всех нас.
Эти слова отозвались тревожным эхом в сознании Антона. Предатель в колонии? Кто-то настолько глубоко внедрённый, что знал даже имена членов Совета? Это объясняло бы точность атак, выбор Титана как первой цели.
— Кто? — прорычал он, снова приближаясь к Кремневу. — Кто ваш шпион?
Учёный только покачал головой:
— Даже если я знал бы, неужели вы думаете, что я скажу? Это моя страховка. Гарантия, что я и мои коллеги покинем этот остров живыми.
Антон боролся с желанием применить ментальное извлечение, вырвать эту информацию напрямую из мозга учёного. Но предупреждение Кремнева о его "конце" заставляло его колебаться. Что, если это ещё одна ловушка?
— Уходите, — наконец сказал он, отворачиваясь. — Уходите, пока я не передумал.
Когда Кремнев покинул лабораторию в сопровождении охраны, Левченко подошёл к Антону:
— Ты уверен, что правильно его отпускать? Он же вернётся к своим экспериментам.
— Возможно, — кивнул Антон. — Но сейчас важнее доставить противоядие в колонию. И... — он замолчал, обдумывая слова Кремнева о шпионе. — И у нас есть другие проблемы.