— Я использую его, чтобы напомнить тебе, кем ты был, — твёрдо ответил Святогор. — Школьником, выжившим в апокалипсисе. Лидером, создавшим убежище для таких же, как он. Существом, нашедшим баланс между силой и мудростью.
Волокна вокруг существа заколебались интенсивнее, по ним пробежали волны света.
— Этот... Антон был ограничен, — ответило существо. — Его восприятие, его понимание, его возможности — всё было скованно рамками индивидуального сознания. Я... преодолел эти ограничения.
— Ценой своей души, — тихо сказал Святогор.
— "Душа", — существо издало звук, напоминающий смех. — Примитивная концепция, созданная для объяснения самосознания. Я не потерял её. Я трансформировал её в нечто большее — коллективное сознание, объединяющее миллионы разумов.
Святогор сделал шаг вперёд:
— И все эти разумы действительно часть коллектива? Или просто топливо для твоей эволюции?
Существо внезапно дёрнулось, его форма исказилась. По стенам камеры пробежала волна пульсации, отражая внутреннее беспокойство.
— Ты... не понимаешь, — голос изменился, став на мгновение более человеческим, более похожим на голос прежнего Антона. — Я... я пытался создать симбиоз, но процесс вышел из-под контроля. Грибница... она эволюционирует сама, по своим законам.
Елена шагнула вперёд, вглядываясь в колеблющуюся форму:
— Антон? Это действительно ты?
— Я... здесь, — голос срывался, перемежаясь с механическими нотками. — Но не только я. Нас... много. Слишком много голосов, слишком много воль. Я тону в них.
Пульсация вокруг усилилась, существо выгнулось, словно от боли.
— Помогите... мне, — прохрипело оно, прежде чем его форма снова стабилизировалась, а голос вернулся к прежнему, отстранённому тону. — Временная нестабильность. Фрагменты прежней личности иногда проявляются. Это будет исправлено.
Святогор и Елена переглянулись. В этот короткий момент они увидели то, на что уже не смели надеяться — Антон, прежний Антон, всё ещё существовал где-то в глубинах коллективного разума, борясь за сохранение своей личности.
— Он всё ещё там, — прошептала Елена. — Погребённый, но не уничтоженный.
— Как и миллионы других, — кивнул Святогор. — Всех тех, кого контролирует грибница.
Существо снова заговорило своим обычным, отстранённым голосом:
— Ваше присутствие больше не требуется. Возвращайтесь к своим функциям.
— А если мы откажемся? — спросил Святогор. — Если решим освободить Антона и всех остальных?
Существо замерло, будто анализируя эту нелепую угрозу.
— Невозможно, — наконец ответило оно. — Процесс необратим. Интеграция достигла критической точки. Любая попытка разделения приведёт к коллапсу всей системы и смерти всех связанных с ней существ.
— Ты уверен? — тихо спросила Елена. — Или это то, что грибница хочет, чтобы ты думал?
Существо не ответило, но вокруг него возникло поле напряжения, заставившее волокна на стенах вибрировать.
— Мы уходим, — сказал Святогор, беря Елену за руку. — Но мы вернёмся. И продолжим разговор с Антоном — не с сущностью, которая его поглощает.
Когда они покинули Сердце, Елена повернулась к старейшине:
— Ты видел это? Он всё ещё борется.
— Да, — кивнул Святогор. — И не только он. Я чувствую... возмущения в телепатическом поле. Другие контролируемые разумы тоже сопротивляются, хоть и бессознательно.
— Значит у нас есть шанс? — в голосе Елены впервые за долгое время звучала надежда.
Святогор задумчиво погладил бороду:
— Возможно. Но нам нужна помощь. Помощь тех, кто понимает природу грибницы лучше, чем мы.
— Ты говоришь о... профессоре Левченко? — догадалась Елена.
— О нём и других учёных, которых ещё не полностью поглотил коллективный разум, — кивнул старейшина. — Грибница была создана как симбиотический организм. Должен быть способ вернуть её к этому состоянию, освободив порабощённые сознания.