В первом издании нет ничего особенного. Курсы, сводки, фото пуделя чемпиона, и ещё куча всяческой печатной пустоты, расплывающейся перед глазами кляксами черных букв. Рыжая почти легкомысленно тянется к следующей, и замирает широко открыв рот.
Сердце пропускает удар. Голова гудит. Глаза слезятся, а легким не хватает воздуха.
Дженнифер вскрикивает и отбрасывает от себя издание, с главной страницы которой ей улыбается влюбленная пара молодоженов. Генри и она сама.
Генри. Такой, каким она его помнит, до мельчайших подробностей. Их свадебный торт, который она сама выбирала. Великолепное платье, но которое ушла огромная куча денег. Напечатаны на бумаге, подписаны известной датой и ироничным заголовком.
Она всхлипывает и прибивается к стене, стараясь оказаться как можно дальше от наваждения. Забывая об убирающемся санитаре и необходимости сохранять нормальность, начинает бормотать:
- Нет. Нет, нет, нет... Этого не было... Генри не существует... - перед зажмуренными глазами встает лицо мужа из заметки, Джен снова вскрикивает. Это и есть галлюцинации наяву? Она действительно так безумна?
Содрогаясь от ужаса, Андерсен повторяет трюк с опустошением желудка на пол и собственные волосы. Всё, что с упорством пропихивалось в сокращавшуюся от отвращения глотку пластиковой ложкой, снова оказывается вне. Женщина тяжело дышит и почти захлебывается кислой дрянью. А потом начинает метаться по постели, пока на плечо не опускается чудовищно тяжелая рука.
Тео
А он никуда не ушел, стоял, прислонившись к прохладной стене возле закрытой двери, прислушивался к приветствию Дженнифер, да звукам работы Майкла.
Противно и как-то привычно трещат резиновые перчатки, когда их извлекают из кармана и надевают для мытья полов. Вот слышится плеск воды.
Колд не рассчитывал на то, что Дженнифер примется читать газеты сразу же. Вообще он думал, что девушка возьмется за них потом, когда санитар покинет комнату, но нет.
Крик, испуганный и отчаянный крик.
Как только он слышит его, то губы сами собой растягиваются в хищной улыбке. Его холодные мертвые замороженные глаза будто оттаивают, пока он смотрит на стену, превращаясь целиком и полностью в слух.
О, да, Дженнифер, продолжай!
Всхлипы, причитания. Прекрасно!
Как жаль, что он не может смотреть сквозь стены или не имеет в наличии костюма-невидимки, иначе бы сейчас находился рядом, наблюдая, как человек начинает скатываться, проваливаться вниз, уже не зная чему верить, а чему нет; понимая и одновременно страшась признаться самой себе, что сходит с ума.
Звук рвоты заставляет его тихо беззвучно засмеяться.
Бедный Майкл, ему, наверное, уже хочется пристукнуть неуравновешенную гостью за то, что создает дополнительные сложности в новой хорошо оплачиваемой работе.
Дженнифер как буйно-помешанную прижимают к кровати, рука смещается на спину, а затем ту будто зажимают еще и коленом, перенося часть своего веса на хрупкую фигурку. Нет, мужчина не совершает насилие в ее сторону, хотя это как посмотреть... Андерсен вновь начинают пеленать, крутя как куклу, заставляя правильно расположить руки, чтобы снова завязать ненавистную смирительную рубашку, да затянуть ремни потуже, дабы пациентка не смогла хоть что-то предпринять и лежала просто овощем на кровати, хрипло дыша и отплевываясь. Но даже когда рубашка стягивает ее тело - Дженнифер не оставляют в покое, ее подхватывают и волочат в сторону раковины, чтобы затем опустить на ноги, прихватить за рыжие пряди и дать прокашляться над раковиной. Видимо кого-то взбесило, что она постоянно пачкает пол. Видимо дружбы или хоть какого-то положительного взаимодействия с санитаром у нее не будет.
Но и это еще не все, включив воду, санитар набирает пригоршню жидкости и как есть, в дешевых резиновых перчатках ополаскивает лицо девушки от нечистот, елозя резиной по губам, подбородку и скуле. Ее умывают как маленького ребенка, который сам еще пока не научился этого делать. Отстраниться не получается, разница в физических габаритах настолько велика, что проще наверное сдвинуть гору.
Но вот пытка заканчивается, Дженнифер снова берут в охапку, отволакивают на койку, где сажают, чтобы одарить хмурым недовольным взглядом, беря в руки тонкое одеяло, разворачивая его и накрывая дрожащую фигурку.
Все, на этом акт заботы заканчивается.
Майкл собирает газеты, некоторые из них упали на пол, пока девушка металась. Укладывает макулатуру на тумбу, а сверху ложится тот самый отшвырнутый выпуск. Полы снова драят, чтобы затем забрать ведро, поднос и покинуть комнату. Правда все же исполняют желание с музыкой, ведь из-за двери начинает доноситься тихая успокаивающая мелодия джаза.