Конечно Имоджен могла отлично представить, что с Дженнифер сделал Тео – довел ее до такого состояния, когда жертве становится все равно на дальнейшее причинение физической или духовной боли. Девушка даже представить не могла, какое удовольствие опекун со всего этого мог получить, ведь это как пытаться наполнить уже заполненную до краев чашу. Вода просто выльется наружу, забрызгав пол. Жертвы уже ничего не будут чувствовать, лишь рефлекторно дергаться. Ну и какой в этом толк?
И теперь после «заботливого обращения» Тео с их гостьей – самой Имоджен придется собирать ту по частям, как какой-то пазл, чтобы вновь превратить Дженнифер в подобие человека.
Тео
Вслед за Имоджен зашел и он, испытывая небывалый душевный подъем, а после и некоторое сексуальное возбуждение, видя Дженнифер с безумными пустыми глазами, забившуюся в угол.
Прекрасна!
Она была так прекрасна, что он замер, наблюдая, как медленно двигается Бобби к углу, пытаясь вывести сестру из этого состояния словами и даже какими-то нежностями.
Колд был во всепоглощающем восторге настолько, что даже не подумал о том, что девочка как-то слишком усердно взялась проявлять человечность к той, кто отказывал ей в душевной теплоте когда-то в прошлом.
Нет, сейчас все его внимание было сосредоточено на лохматой фигурке в смирительной рубашке. Обоняние помимо прочих запахов выцепило из пространства комнаты и хорошо знакомый, металлический. Медленно переполз светлыми глазами на койку. Простынь и подушка были испачканы в красном. Вернул взгляд на Андерсен. Да-да, губы припухли, виднелась запекшаяся кровь.
Интересно, догадывалась ли Дженнифер, что сейчас невероятно соблазнительна в своем сломленном состоянии?
Хотя... куда там? Она вообще способна здраво мыслить?
Это его личный рекорд - довести человека за один день. Конечно, тут было множество вспомогательных факторов, типа чувства вины и с самого начала нестабильного состояния из-за потери сестры. И все равно, это было забавно.
Желая проверить так ли все плохо у его гостьи, как кажется на первый взгляд или это всего лишь защитная реакция организма, Тео прошел до койки, при этом насвистывая какую-то веселенькую детскую песенку, звучавшую совершенно не в тему в данной ситуации. Там он сел на постель, потянулся, оглядываясь по сторонам. Поскоблил ногтем засохшее пятно крови на простыне, задумчиво уставился на нечто окровавленное у изножья. Взял это двумя пальцами. Погнул в одну сторону, в другую.
Это что, ноготь?
Тихо засмеялся и сунул находку в карман. Потом подарит Дженнифер, когда та хоть немного придет в себя.
Так, на чем он остановился? Ах, да!
Протянув руку, забрал с тумбы тот самый злосчастный выпуск и медленно с выражением прочел заголовок:
- Генри Освальд и Дженнифер Андерсен сыграли пышную свадьбу. Наконец-то один из завидных холостяков Нью-Йорка позволил себя окольцевать! - он некоторое время смотрит на черно-белый снимок, с которого улыбающаяся Дженни разрезает торт, затем тихо, насмешливо выдыхает, - Веселая шутка получилась, правда Дженн?
Газета откинута в сторону девочек, так удобно сейчас скользит по гладкому полу, останавливаясь возле сидящих сестер.
Маска трескается на множество мелких осколков, опадая вниз, чтобы наконец-то открыть нечто мерзкое и гнусное, все это время скрывающееся под ней.
Колд улыбается широко и безумно. Больше никакого притворства.
Добро пожаловать в кошмар, Дженнифер!
Дженнифер
Звук открывшейся двери совсем немного отрезвляет. Джен запоздало всплывает со дна сознания, пытаясь заставить почти отказавшие органы чувств заработать снова. Выходит с трудом, приходится продираться, как сквозь плотный кисель, а тяжелая голова уверенно тянет обратно.
Фигура в проеме проступает сквозь молочную пелену душевной и физической боли, постепенно обретает знакомые черты. Андерсен узнает только глаза и волосы, сначала не верит, потом глухо всхлипывает. Это её маленькая сестра. Сестра, сильно изменившаяся за эти годы, превратившаяся из испуганной девочки в прекрасную девушку. Идет к ней, а не остается с презрением смотреть издалека. И не чтобы плюнуть ей в лицо, совсем наоборот. Шокирует.
- Барб? - она медленно разлепляет непослушные губы, прочно слипшиеся с одной стороны уже засохшей кровью. - Это действительно ты? Барб... - Дженнифер будто из кокона вылупляется из бессознательности, и очень хочет кинуться на встречу, обнять давно потерянную сестру, но руки прочно прижаты к телу ремнями, поэтому женщина просто падает грудью на севшую рядом Барбару, глотая слезы. - Прости меня, прости... я так долго тебя искала... думала, что ты умерла, что никогда не смогу тебя снова увидеть, - невнятная и прерывистая речь хрипами царапает горло, но она не может остановить этот поток, пока не натыкается на физический предел. Ей так много нужно спросить и сказать, за многое молить о прощении. А Бобби пахнет светом, у неё мягкие пальцы и живое лицо. И сама она - живая, теплая, совсем не такая мертвенно бледная, какой приходила к ней в кошмарах. Это потрясает сильнее прежних ударов, топит во тьме, но Дженнифер ощущает сквозь горечь вины некое просветляющее счастье.