Тео
О, моя вкусно страдающая Дженни, я не случайно выбрал эту игру, как начало наших новых непростых взаимоотношений. Уверен, ты оценишь ее по достоинству, как только полностью распробуешь, погрузившись в тот кошмар, что я для тебя приготовил.
Она действительно рада его видеть, ну еще бы. Колд различает едва слышимый вздох облегчения. Бедная, бедная Дженни.
Мужчина заботливо держит стаканчик, пока девушка пьет. Неаккуратно, быстро, судорожно. Часть жидкости проливается на ткань рубашки, расползаясь мокрым пятном по груди.
Хочется дотронуться до спутанных рыжих прядей, пропустить их меж пальцами. У Имоджен тоже рыжие волосы, но текстура, да и цвет слегка различаются. И пахнет Дженнифер иначе. Она пахнет беспокойством, ужасом и страхом, которые будят в Тео совсем иные желания, нежели когда он смотрит на младшую Андерсен. Впрочем, чего это он? Имоджен давно не принадлежит к их породе. Она его маленькая девочка, не имеющая отношения к куску мяса сейчас находящемуся рядом с ним на койке.
Да, стоит отдать должное, эмоции у Дженнифер сейчас поярче. Можно бесконечно дегустировать ее страдания, нужно просто правильно приготовить их, и тогда…
Когда стаканчик опустошен, он складывает его, ставя на тумбочку рядом. Его взгляд по-прежнему внимателен, он пытается ободряюще улыбнуться, но вроде как понимает, что улыбка его сейчас будет не к месту, бросает эти попытки.
Когда Дженнифер тяжело укладывается обратно на подушку, не желая бороться с соблазнами, Колд во внешне заботливом жесте – поправляет ее волосы, невесомо поглаживая пряди, убирая их в сторону, чтобы не закрывали красивую болезненную бледность лица.
- Не удивительно, что не помнишь, - тихо вздыхает Колд, морщась, будто вспоминая не самые лучшие моменты жизни, - Последнее время тебя пичкали столькими препаратами, что вообще удивительно, как ты вспомнила, например, меня.
Видно, что мужчина осторожно подбирает слова, чтобы не сказать лишнего, не расстроить, не усугубить ситуацию. Она еще не успела попросить, а он уже тянется к подносу, чтобы покормить ее. Заботливый друг.
Но пальцы замирают в воздухе, когда Дженнифер называет мужское имя. Нет, поднос он так в руку и не берет, возвращая кисть обратно на постель, глядя на изможденную девушку со смешанными беспокойством и бесконечной тревогой во взгляде.
- Прошу перестань, - Колд опускает глаза, с силой сжимая простынь медицинской кровати, собирая ее пальцами в гармошку, - Перестань, - повторяет тише, но более решительно, поднимая на Дженнифер светлые глаза, - Перестань жить этой иллюзией, хватит!
И прежде чем девушка успевает задать хоть какой-то вопрос, Колд дергает ее за смирительную рубашку на себя. Узлы и заклепки больно впиваются в бока и спину, Дженнифер вынуждена сесть.
- Перестань придумывать себе своего несуществующего Генри! Если доктор Смитт снова услышит от тебя о нем, то увеличит дозировку лекарств! – будто поняв, что своим рывком причинил девушке болезненный дискомфорт, Колд ослабляет хватку, опускает глаза и тихо шепчет, - Прости. Прости, - поднимает глаза, заглядывая в чужие напротив, - Я просто не хочу тебя снова потерять.
Дженнифер
Тео будто совсем не изменился с их последней встречи - такой же ласковый, внимательный. И руки у него нежные, а касания похожи на прикосновение пером своей легкостью. Навевает память прошлых лет, когда Джен часами лежала у него на коленях, а он просто гладил её по волосам. Умиротворяет. Дарует утраченное чувство безопасности. Увы, всё исчезает, стоит ему опять заговорить.
Он пугает её. Слова, произнесенные знакомым голосом, никак не вяжутся с реальностью. Пичкали препаратами? Зачем? Чего она не знает?
Постойте, какой иллюзией? Какие ещё иллюзии? Лицо напротив меняется в жуткой гримасе из страдания и... гнева?
Больно. Путы и защелки до невыносимого врезаются в кожу, не отрезвляя, а заставляя зажмуриться от слез, брызнувших из глаз с новой силой. Больно, больно, больно. Сердце сжимается в жалкий комочек, пробитый множеством резких слов и судорог. Сознание темнеет и девушка забывает как дышать. Но всё же выдает:
- Что?
Вопрос повисает в воздухе, и Дженнифер немеет от ужаса опять широко распахнув испуганные глаза. Какая чушь! Глупость! Как это - Генри не существует? Как Тео может такое говорить? Он ведь никогда не врал, не шутил зло над своей подругой. Он просто не может ей врать, Андерсен знает его.
Тео никогда не лжет, не такой человек. Значит нужно ему верить. Верить...
Дженнифер чувствует, как продолжает падение в тёмную пропасть с лезвиями камней на дне. Память проносится мимо яркими, ненатуральными вспышками - улыбки, смех, радость, лай щенка корги, подаренного мужем на день рождения. Медовый месяц, ночи и дни в их прекрасном доме, всё в быстрой кинематографической склейке. Напоминает мечту. Очень подробную, выстроенную по кирпичику, мечту депрессивной психопатки.