Тихий тяжелый придавленный жизнью вздох. Они никогда так не разговаривали. Но все бывает в первый раз, особенно когда переживаешь и не помнишь, что же случилось во время устроенного тобой же праздника, где по итогу остался в живых только ты. Это очень тяжелое бремя!
Одновременно с этим глядя на Андерсен, Колд чувствовал, что что-то упускает. Будто какая-то деталь головоломки лежит на поверхности, но он никак не может ухватиться за нее, чтобы решить эту загадку.
Нет, он не верил Дженнифер. Один раз амнезию из детства можно было списать на шок. Но второй раз и уж тем более непосредственное участие в убийстве. Это забыть было бы сложновато. Тем более если вспомнить удары ножом по Жанетт – все платье Дженнифер должно было быть перепачкано в крови, не случайно же он сам надевал тот клеенчатый наряд. И что? Даже если она все забыла, окровавленное платье ей ни о чем не сказало? Здесь помню, здесь не помню – так не работает. Может прикончить ее во время ночевки, если в дом так больше никто и не придет? Да, тут еще есть пятилетняя девочка, но и ее убить не составит никакого труда.
«Посмотрим…» - решает Тео, продолжая смотреть во влажные от слез глаза напротив.
- Но не будем о грустном, - упавшим голосом говорит он, - Давай я помогу тебе что-нибудь приготовить, а потом мы поедим втроем, - о, да, о Бобби он не забыл, - И посмотрим какой-нибудь фильм на вечер, - слабая грустная улыбка трогает его губы, - Если у тебя, конечно, не было иных планов?
Дженнифер
Тень это забавляет. Уж она то знает, отъезд Колда в другую страну не повлияет на Дженнифер в ожидаемой форме. Чем больше жалости, тем лучше. Не важно, пропадет ли парень без вести во время своего дальнего путешествия, главное - чтобы оставался в рамках выданной ему роли. Тео-жертва устраивает Андерсен, в то время как Тео-убийца разбивал её чудесный мирок вдребезги. Если подковырнуть пленку жалости и приглядеться, станет очевидно - она прямо сейчас собирается по кускам и формирует излюбленный образ матери Терезы.
Смешнее только грустные глазки, что строит подруге хладнокровный Колд. Очень уж гротескно. Тень аплодирует из-за завесы, в то же время испытывая небывалое желание выставить его прочь. Он явно в курсе, всё может не разрешиться так просто, как в прошлый раз.
А вот на Дженни внезапная откровенность действует. Желанным лекарством, антидепрессантом, успокоительным, чем-то вроде того. Подкативший к горлу ком позволяет ей чувствовать себя живой. Неосознанно, в забытье, она касается пальцами шрама на шее, из которого уже извлечена ненужная скрепляющая нить. И тут же отдергивает руку. Подсознание странная штука.
- Он плохой человек. Не держи на него зла, карма сама всё сделает, - тяжелый вздох. Всё ещё держа чужое запястье одной рукой, второй девушка ободряюще обнимает Колда за плечо. Лбом прижимается ко лбу - жест доверия и поддержки. - Мы будем переписываться и созваниваться. Ты должен знать, что у тебя есть друг. Что я буду ждать твоего возвращения, - ответная подавленная улыбка, полная грусти и сочувствия. Коронная улыбка Андерсен, после той светлой и сияющей, что доступна всем страждущим и внемлющим.
После последних слов парня, она чуть отстраняется и растерянный взгляд переводится на плитку. Что обеспокоило её больше - готовка ужина или косвенное упоминание Барбары? Почему сестра включена в их маленький круг? Странно. Но не злит, как могло раньше.
- Никаких планов, как ты можешь о таком думать. Давай так - я закажу пиццу, а ты выберешь фильм? - реакция всё ещё заторможенная - ей явно тяжело обрабатывать поступающие вводные. Но демонстрация стремления выполнить маленькие желания друга неподдельная. В конце концов, в этом весь смысл. С неохотой Дженнифер отходит, берет в руки свежий рекламный каталог местных ресторанчиков доставки.
- Или может хочешь китайскую кухню? Тайскую? Мы с сестрой в этом плане не привередливы. Мама последнее время редко появляется дома, мы привыкли, - запинается. Последнее время? Последние пару лет, может? В доме давно отсутствует прислуга, потому как мисс Андерсен здесь фактически не проживает. В исключительные моменты своих визитов мать, конечно, вызывает клининг, в остальном отделываясь достаточным (сомнительно), но не чрезмерным содержанием дочерей. Оно и понятно, разведенной женщине и светской львице требуется направлять средства на поддержание товарного вида и развлечения, никак иначе. Даже деньги, поступающие из фондов отца, доходят до девушки в весьма сокращенном виде. Те крохи, что некогда любящий родитель выделяет, вторая родительница обкусывает с завидной жадностью. К тому же, Дженнифер больше не приоритетный наследник - в новой семье у папы родился сын, которому в будущем перейдет конгломерат "Sanandersen". Она же не имеет доступа даже к собственному пакету акций, помимо инвестирования в социальные проекты, вплоть до достижения двадцати одного года.