Крепко прихватив палец Имоджен своим, он потянул ее руку на себя, склоняясь и касаясь горячими губами девичьего кулачка, заглядывая в глаза веснушки, да улыбаясь одним уголком губ.
- Два желания, в пределах моих возможностей. Как обычно, дорогая.
Тихий шепот разнесся ночным ветром по саду, в котором пахло ночными тропическими цветами.
***
После его визита утром к Дженнифер, когда и с ней была заключена особая сделка, Колд навестил свою гостью в обед этого же дня.
Утром Андерсен никто не кормил, а пришедший сейчас мужчина, закрывающий за собой дверь на ключ, держал в руках только баночку телесного прохладного пудинга.
В жару перекусить им – было самое оно. Только вот в подвале совсем не было жарко, Колд об этом знал и просто издевался над бесценной гостьей.
- Удалось отдохнуть? – спросил он без особого интереса, проходя до кровати лишь для того, чтобы поставить в изножье баночки и тут же отойти к стене, встав чуть дальше умывальника, прислоняясь спиной к стене, да укладывая руки в карманы, разглядывая свою давнюю подругу детства.
- Поиграем? – и нет, несмотря на вопросительную интонацию, это было вовсе не предложение, - Если откажешься – я сделаю твое пребывание здесь невыносимым.
Сполз взглядом с лица Дженнифер, задумчиво изучая ее фигуру, размышляя как Андерсен будет смотреться в дешевом борделе для матросни и раздумывая, стоит ли как-нибудь при разговоре упомянуть это пожелание для своей сестрицы от Имоджен?
Дженнифер
Новая реальность прорастает сквозь сомкнутые вокруг безликие стены, мигающий света продолговатых ламп и капающую из-под крана воду. Ветви раскидывают кривые пальцы по колючему одеялу, тянутся вверх, сначала осторожно касаются, а потом пробивают потолок и пытаются достать до неба. Важнее корни - их прочный и жестокий кокон обвивает маленькое тельце, норовя проткнуть ребенка насквозь и напитаться его жизнью. Если древо продолжит расти, то вытянет всю кровь и иссушит. Если древо просто срубить, дитя останется гнить в подземной тюрьме.
Дженнифер не медитирует, но сидит в такой позе закрыв глаза. Она прекрасно понимает, что ни ответов, ни успокоения в собственном сознании не найти. Важно другое - концентрация. Нельзя позволить себе снова сорваться в крутое пике, оставив Барбару в руках Колда.
Теперь Андерсен хорошо понимает, как Тео может подспудно влиять на человеческое сознания, вырабатывая прочную привязку. Он наверняка проводил этот эксперимент на двух сестрах параллельно, рыхлил почву и удобрял, обрезал лишнее и бережно поливал. Страшнее всего, когда чудовища действуют деликатно, не обнажая жутких клыков перед взглядом ничего не подозревающей жертвы сразу. Что он взрастил в Бобби, если в Джен придирчиво поддерживал цветущее отчаяние? Сколь аккуратно дозировал яд? Как скоро Барб проснется, возможно, в такой же палате, потому что Колду надоело играться, или его что-то не устроило?
Молодая женщина не строит иллюзий на свой счет. Больше не строит. Тонкое лезвие, по которому нужно идти, чтобы дотянуться до сестры, искромсает стопы в мясо. Тео точно не остановится на чем-то безобидном, ему больше не нужно притворяться другом, чтобы наслаждаться её страданиями. Не нужно ему соблюдать и заключенное пари, в любой момент мужчина может сказать, что просто пошутил. Он же любит "веселые шутки", как было с той газетой. Здесь Колд главный, а значит и заказывает музыку.
А может убить его? Чудовищная мысль, претящая Андерсен до внутреннего содрогания, но дело не в этом. Она не убийца, а вот Тео - да. В ушах до сих пор стоят женские крики с той записи. Справиться с ним, даже если бы перевес в ресурсах не был на его стороне, банально маловероятно - навыки, привычка, физическое состояние. Да и если выйдет - что дальше? Барбара, я убила твоего похитителя (опекуна? друга? единственного близкого человека?), теперь всё будет хорошо? Я понятия не имею где мы, не оценила опасностей, не спросила тебя о твоих желаниях, но мы выберемся и заживем счастливо? Ах, ты достала нож и отправишь меня вслед за ним?
Среди неизвестности ясно только одно - больше ей никто не поможет. Справляться своими силами, этого, по собственному убеждению, женщина совсем не умеет. Но так ли оно по правде? Годы работы в фонде, где порой зубами приходилось выгрызать лучших врачей и дотации для на первый взгляд безнадежно больных детей, разве это ничто? Даже если мотивация - гноящееся чувство вины, сейчас цель стала куда более четкой. Это не вина, это любовь. Дженнифер сломает себе все кости, но даст сестре возможность выбраться из липкого болота. Не знает как, но сделает всё возможное.