- И он увидел в вас след Древней магии? - спросил Гидеон Пруэтт. Гвин кивнул.
- Увидел. Он обучил меня. Тому, что знал. Что осталось. Но потом… в общем, теперь он мертв. И я единственный, кто владеет Древней магией. Никто не знает об этом, ибо обладание ей - не только величайший дар, но и проклятье. Это опасность, способная разрушить мир. Потому вы и подписали тот лист - никто не должен знать, что я ей владею. И уж тем более, что собираюсь учить ей вас.
- Но все же, что такое эта Древняя магия, профессор? - подала голос Марлин. И Гвин, наконец-то, мог посмотреть на нее. И вновь в самой глубине его души что-то шевельнулось.
- Магия Тьмы и Света. Для нее не нужны палочки. При заклинаниях глаза озаряются золотым светом, а сила и мощь их такова, что нынешние заклятья кажутся детским баловством. Она - часть законов жизни и смерти.
- То есть… - Дэвид Морган, талантливый пятикурсник с Гриффиндора, задумчиво взглянул на мужчину, - она способна воскрешать? Я правильно понял?
В горло Гвина будто вогнали нож. Но он давно контролировал свои эмоции, как и мысли. Идеально.
- За жизнь нужно платить, мистер Морган. И эта плата - другая жизнь. Если захотите кого-то оживить с ее помощью, кого-то другого придется убить. Вы на это пойдете? Поверьте, нет. И изучать вы будете Древнюю магию не для того, чтобы решать, кому жить, а кому умирать. Не для власти. А для того, чтобы спасать невинных. Чтобы победить зло. Если вы думаете иначе, я в вас ошибся.
Морган виновато заерзал, но взгляд не отвел, что Гвин оценил. Это достойно. Гвин тоже когда-то мечтал, что оживит свою семью. И если бы мог, отдал бы свою жизнь за них. Но одной жизни мало. А обречь еще троих невинных людей он не смог. Он не убийца. Хотя… после того, что он сделал… Разве не хуже?
- Древняя магия искушает. Толкает на стремление к власти, к жажде получить все и сразу. Но ее нельзя использовать во зло. Потому что она может выжечь мир до последней травинки, обагрив кровью. В руках тьмы она обречет нас всех на гибель. И вы должны понять это. Каждый из вас. Мы не станем покорять мир. Мы будем его спасать. И начнем с этого вечера.
========== Страница вторая, в которой делается выбор. ==========
- И когда ты мне скажешь? - требовательный сердитый голос Розы застал Мерлина врасплох. Сидя на скамеечке в глубине сада, он так задумался, что не заметил, как девушка подошла.
- Скажу что? - ровным тоном переспросил Мерлин. Ему нравилось то умиротворение и спокойствие природы и погоды, что царило вокруг, и он сам заразился этим.
- Что происходит? - Роза присела рядом и взяла его за руку, чуть повыше локтя. - После этой командировки ты какой-то другой. Кричишь по ночам, все время о чем-то думаешь.
- Тебе кажется.
- Нет, - Роза с грустью покачала головой. - Я же вижу, Мерлин. Тебя что-то мучает. Скажи мне. Прошу тебя. Неужели есть что-то, что ты не можешь мне объяснить? Я пойму.
Мерлин отвернулся, устремляя взгляд в землю. Он действительно остро ощущал желание поделиться тем, что терзало его. Но не с Розой. Возможно, с братом. Мартин бы выслушал. Может, даже понял. Или с отцом. Но отец в последнее время пропадал в Министерстве - конец месяца, отчетный период. А к Мартину приехали друзья из Испании, и они вместе остановились в Лондоне.
- Все хорошо, Роза, - Мерлин мягко растянул губы в улыбку. - Честно.
- А мне кажется, ты врешь.
- Ты что? - юноша торопливо попытался все превратить в шутку. - Я всегда говорю тебе правду.
- Опять врешь, - Роза печально вздохнула и поднялась. Ее теплая ладонь соскользнула с его руки, оставив там пустоту и холод. - Что ж, надеюсь, когда-нибудь ты научишься мне доверять.
Она ушла, а Мерлин лишь закрыл лицо руками, слушая тишину.
***
Эти подростки, пятнадцати - семнадцати лет оказались способней, чем Гвин предполагал. Прошло уже четыре занятия, и они действительно делали успехи. И теперь Гвин с нетерпением ждал каждое новое занятие. Он боялся признаться даже себе в том, что вновь начал испытывать к кому-то привязанность. Эти дети перестали быть для него пустотой, солдатами, учениками, одними из тысяч. Теперь каждый из одиннадцати стал особенным. Мужчина видел их потенциал, их таланты и особенности. Замечал их настроения, привязанности, друзей и подруг, проблемы, печали и радости. Он улыбался, когда они смеялись. И ощущал смутную тревогу, когда во время заклинаний что-то шло не так, и они получали синяки, ожоги и порезы.
Он так долго был один, никого к себе не подпуская, что теперь боялся крушения той стены, что воздвиг сам после того, как потерял семью. Боялся, что привязавшись к кому-то вновь, он погубит и их. Возможно, он уже это делал. Обучая их.
И на пятом занятии он решил, что пришла пора. Раскрыть последние карты.
- Сегодня мы не будем колдовать, - произнес Гвин, когда ученики расселись в кружок на полу. - Точнее, вы не будете.
- Почему? - как всегда первой спросила Марлин. Эта живая активная девушка с каждым днем раскрывалась все больше и больше. Она напоминала Мерлину и его сестру, и Розу. Но еще он стал замечать, что в последнее время она все больше напоминала лишь саму себя. Образ Розы Смит и Марлин Гвин уходил из нее. И профессор догадывался, почему. Потому что сама Маккинон теперь не была тенью умерших. Она сама по себе, именно как она, а не напоминание о Розе, стала кем-то для Гвина. Перестала быть чужой. Он привязался и к ней. Он замечал каждую ее улыбку, как блестели при этом ее глаза. Замечал, что когда она грустит, то у нее появляется тонкая морщинка на лбу. А когда волнуется - переплетает пальцы.
- Я решил, что для дальнейшего изучения, вам нужно еще кое-что узнать, - Гвин обвел всех глазами. Сосредоточенные внимательные лица. - Обо мне. Узнать, как я получил свои знания. И как стал Последним Жрецом. После школы я пошел в мракоборцы. Меня взяли вне конкурса за особый талант или еще что. Я хотел помогать людям. Но все оказалось не так, как я думал. Однажды я даже собирался уйти. В тот день я сделал выбор, который решил все, и он оказался неправильным.
***
- Итак, ты примчался в Лондон среди ночи, - Мартин все еще не проснулся до конца. Он стоял на балконе, закутавшись в плед и ежась от ночной прохлады. - Рассказывай, в чем дело.
Мерлин засмотрелся на огни города, такие завораживающие в ночной темноте. Свежий воздух, приглушенная тишина - все это очищало разум, проясняло мысли.
- Я спать не могу, - глухо ответил он. - И не могу так больше.
Мартин молчал, внимательно глядя на брата. Семейные синие глаза следили за Мерлином. Он слушал. Так, как умел, и это младший брат очень ценил в нем.
- Мне нужно рассказать кому-то… - продолжил Мерлин. - Роза ждет, что я объясню ей. Но я не могу. Понимаешь? Не могу. Только не ей.
- Что-то случилось там? - догадался Мартин. - В той командировке. Вот почему ты вернулся позже. Что-то произошло.
Мерлин несколько раз коротко кивнул, а затем отвернулся от города, спиной прислонясь к перилам балкона. Пальцами он обхватил прутья, холодные и чуть влажные от дневного дождя.
- Мы искали одного человека. Он пытал своего соседа, тот и заявил на него. «Вооружен и опасен». А когда нашли… Он не был преступником, Мартин. Не таким. Обычный мальчишка. Он забаррикадировался в доме, наложил на него чары, выстреливал заклинаниями. Меня отправили его обезвредить. Только обезвредить. Я…
Голос сорвался. И тогда Мартин вытащил руку из-под пледа и мягким движением пожал Мерлина по плечу.
- И что случилось дальше?
Мерлин вновь вспомнил это лицо, и такие неистово яркие зеленые глаза. Лицо, что снилось ему каждую ночь. Вспомнил, как этот мальчик цеплялся руками за его куртку. Как хрипел, захлебываясь кровью.
- Мне удалось снять один из щитов и проникнуть внутрь. Я был там. С ним. Он держал меня на прицеле палочки. А затем… опустил ее, - зеленые глаза полные слез вспыхнули в воспоминаниях. - Он умолял меня не трогать его. И я обещал, что не трону. Мы стояли напротив друг друга. И он объяснил, что не желал никому зла. Он болен. Иногда его разум мутится, и он не может себя контролировать. Его отец в детстве на его глазах зарезал сперва мать, а затем себя. Он был просто психически болен. Его нужно было отправить в больницу. И я… я сказал, что его не тронут…