Тем не менее я всё больше волновался за своё здоровье. Кости ломило, сосуды будто сузились, я ощущал себя совершенно иначе. Всё тело перманентно кололо, что мне решительно не нравилось, но сделать сейчас я ничего не мог. Противоядия у меня нет, но никто не говорил, что нас потчуют отравой. Ядовитым заявлен только кабан.
К тому же я обнаружил ещё одну неприятную особенность. Я чересчур быстрый. То есть, когда я пробовал бежать вперёд, то понял, что быстро затормозить не могу.
Там на Земле, я ненавидел самокатчиков, которые едут, не останавливаясь, даже не сигналят на тротуаре и запросто могут сбить какого-нибудь прохожего в наушниках, отклонившегося от своей ничем не регламентированной траектории буквально на несколько шагов. А теперь я сам своего рода самокатчик. Иронично, но неприятно.
Прошло несколько дней. Я не мог нормально заснуть, руки и ноги сразу же спазмировались. Плохо. Мне бы не хотелось, чтоб так было всегда. Скорость у меня с общечеловеческой точки зрения непревзойдённая, так что надо использовать способности или хотя бы не применять их во вред.
Банкир заморачивался меньше меня, он внимательно смотрел по сторонам, извлёк какой-то блокнот (я даже не ожидал, что он в суматохе захватит канцелярские принадлежности), и регулярно что-то туда старательно записывал. Я не спрашивал, что, а Маркус, в свою очередь, не рассказывал.
Его поведение заметно изменилось с тех пор, как он испил того чая. Тут шутки шутками, а компот совершенно другой
В целом Банкир меня даже немного напрягал после того, как сочинил стих про поцелуй кабана.
Модница, конечно, смеялась. Но я-то понимал, что мне с этим человеком придётся ещё какое-то время странствовать, и если он несколько переосмыслил систему ценностей, то что от него можно ожидать? Вдруг Банкир свихнулся? Наверняка у него произошли процессы какие-то в головном мозге. Если даже я так себя чувствую, то у него всё могло на фиг переклинить.
С другой стороны, Банкир говорил вещи довольно здравые. Если кабан ядовит, из него можно сделать оружие. Он предложил нам изготовить какое-то подобие толстенных отравленных перчаток.
К счастью, Модница дала нам обрезки ткани, негодные для шитья цельной одежды. Она неизменно носила с собой всё, что, могло пригодиться, потому что не выкидывала вообще ничего.
По замыслу Банкира, я обмотаю ими руки, чтобы как можно эффективнее защититься от яда. После чего, используя сверхскорость, я должен добраться до ядовитого кабана, сломать ему шею или просто убить быстрыми ударами, чтоб он не мог ударить в ответ, а я не успел отравиться.
Потом, аккуратно используя все те же защитные ткани и нож, разрезать пасть и сделать из клыков кабана какое-то подобие ядовитого кастета или отравленных перчаток.
Вся затея казалась одновременно неплохой и тупой, но Банкир с серьёзным видом кивал.
На мой вопрос, точно ли кабан ядовит, он, насупившись, бормотал:
— Я знаю, о чём говорю, просто чувствую. Я же не спрашиваю, почему ты бегаешь, как кузнечик.
В принципе, в его тезисах был резон, поэтому я согласился провернуть операцию с кабаном. Зато мы были бы неплохо вооружены. «Кабаний отравленный кастет», как в какой-нибудь RPG-шке.
Я раньше любил играть в компьютерные игры, например, в «Star Wars: Knights of the Old Republic». Некоторые игровые издания даже ставили игре 10 из 10. Как-то я сломал ногу и не мог ходить в школу, поэтому сидел и проходил «KotOR», переключаясь между сопартийцами, прокачивая параметры. Теперь мы сами в каком-то подобии ролевой игры. Или, может быть, чего-то похуже.
Интересно, если сварить из яда кабана чай в зебре, получится что-нибудь ещё более монструозное? Чувствую себя вивисектором. Наверное, где-нибудь в тайных лабораториях Лаврентия Берии мне бы нашлось место.
Может, весь Карфаген — какой-нибудь жестокий эксперимент, начавшийся в те времена? Русские на Луне, куда не добрались американцы, основали лабораторию. Перемещая туда людей с Земли нуль- пространственным способом, они выращивают идеальных солдат. И теперь весь Карфаген — не более чем декорация. Нужно вырастить как можно больше генно-модифицированных огурцов-молодцов.
Звучит бредово, но, знаете, если вы хотите что-то спрятать, прячьте на поверхности. На поверхности Карфагена. Я засмеялся собственным мыслям. Иногда моя гениальность шокирует даже меня самого.
Модница посмотрела на меня и сказала:
— У тебя всё в порядке? Смеёшься сам с собой. Вспомнил что-то весёлое? Как в первый раз потрахался?