– Шансов, что все это закончится хорошо, изначально было мало. Рано или поздно он узнал бы о нас.
– Фил, это тоже еще не все. Муж вдобавок к этому подозревает, что я каким-то образом причастна к таинственному исчезновению Алекса. Я, конечно, сочинила на ходу, что мы после «Глубокой глотки» разъехались по домам. Но он так посмотрел, что у меня холодок по шее пробежал. Я боюсь Джеки. Если правда всплывет на поверхность, нам обоим конец.
– Не стоит драматизировать ситуацию. На любое действие существует ответ. – Я пытаюсь ее успокоить, но и сам понимаю, что наши жизни теперь в смертельной опасности.
Будь это кто-нибудь другой, поводов для беспокойства не существовало бы. Избавиться от человека в городе порока – нет задачи проще. Но председатель Верховного суда способен на многое. Добраться до него не так легко. Он осторожен, всегда окружен охранниками-головорезами.
– Извини меня за эту слабость. Я совсем расклеилась. – Алиса отворачивается от меня.
Я больше не вижу этих прекрасных глаз – только крупную слезу, которая скатилась по щеке к подбородку. Она вытирает ее незаметно, делая вид, будто поправляет прическу. Женщина с трудом поднимается с кровати, затягивает пояс роскошного атласного халата. Шипя от боли, расправляет плечи и делает несколько шагов.
– Тебе лучше отлежаться, – пытаюсь я остановить ее.
– Расхожусь и буду как новая. Не люблю выглядеть слабой. Несколько ударов кулаком, пусть и крепких, – не самое худшее, что могло со мной произойти.
Я поражен ее стойкостью и силой воли. Не каждый мужчина способен на такое.
Алиса подходит к подоконнику, достает из серебряного портсигара сигарету, глубоко затягивается и выпускает белое облако дыма. Шторы задернуты, между ними лишь узкая полоска. В просвет видны безлюдные окрестности. Если бы Марлен Дитрих снималась в цветном кино, то сцена с ее участием выглядела бы именно так.
Шикарная женщина задумчиво смотрит через окно куда-то вдаль. По стеклу стекают бесконечные струи, размытый свет фонаря бросает на лицо глубокие тени. С улицы едва слышен отдаленный вой полицейских сирен.
Я провожу рукой по безупречной скуле. Она морщится от боли, но прижимается лицом к моей ладони.
– Даже не знаю, почему попросила Саманту позвонить именно тебе. Впрочем, кому еще? Ты мой первый встречный. Наверное, фортуна в тот вечер забросила меня в эту дыру. Как она называется, кстати?
– «Глубокая глотка», – ответил я внезапно севшим голосом и добавил: – Правильно сделала, что позвонила.
– «Глубокая глотка», – мечтательно протянула Алиса, все так же глядя в окно. – Знаешь, я не могу забыть ту нашу ночь. Кажется, я была счастлива впервые в жизни. Если бы мой муж вдруг исчез, мы были бы самой счастливой парой в этом городе.
Одно из двух: она читает мои мысли либо наши мозги настроены на одну и ту же волну.
Я вдруг вспоминаю о Саманте. Стоит ли ей слышать все эти интимные подробности? По всей видимости, Алису ее присутствие нисколько не смущает. Да и сама Саманта, кажется, мыслями отнюдь не с нами.
Я же задумался и даже смутился. Меня переполняет тревога за Алису. Возвращаться к мужу ей никак нельзя. У меня тоже дела – хуже некуда. Люди председателя Верховного суда уже наверняка рыщут по городу в поисках моей шкуры. Так что ни в «Глубокую глотку», ни тем более домой мне возвращаться нельзя.
Единственный выход из скверной ситуации – смерть Джеки Донована. Других вариантов просто нет и быть не может. От этой мысли становится легче. Задача определена. Остается лишь придумать способ ее осуществления.
Любимая женщина и ее дочь требуют моей защиты. Враг не дремлет. Он всесилен и чрезвычайно опасен. Но я должен справиться. Иначе всех нас ждет незавидная судьба.
– Ладно, мне пора. Я займусь твоим мужем.
– Будь осторожен. – В голосе Алисы чувствуется беспокойство за меня.
– Обязательно.
За окном поднимается ветер. Он воет словно дикий койот. Деревья машут мокрыми ветками, напоминают стаю оголодавших призраков. Дождь хлещет по стеклу. Мерзкая погода. Поганый город.
Пора уходить. Я целую Алису, полной грудью вдыхаю аромат ее волос. Запах духов на какое-то мгновение заполняет мои легкие, всего меня, кружит голову. Я прижимаю ее к себе и не хочу отпускать. Теперь это моя женщина. От этого мне хочется скакать по лужам дурным щенком, одновременно – остаться тут до утра. Я отгоняю от себя соблазн поддаться этому желанию, прощаюсь с Алисой и Самантой и покидаю дом.