- О чем ты?
- О том, что я чувствую к тебе.
Хочется попросить не говорить ничего, чтоб не портить момент, но я молчу. Какая же я эгоистичная сучка! Прав был Гоша, когда говорил, что мы с ним в чем-то похожи.
- А что ты чувствуешь, Дим? – почему-то шепотом спрашиваю я.
Молчит. Смотрит долго, но молчит. Потом залпом осушает бутылку и откидывает ее в сторону. Откашливается. Ложится на спину, и я ощущаю, как его взгляд прожигает мне затылок. Не двигаюсь с места.
- Не уверен, что ты точно хочешь это знать. Зачем портить нашу дружбу?
- То есть, у нас просто дружба? И ничего больше?
- Лиль! Ты зачем сейчас завела этот разговор? Чтоб я окончательно с катушек слетел? – Он вновь выпрямляется и разворачивается ко мне. – Я не должен был ехать с тобой, утешать, успокаивать. Я должен был отдать тебя в руки Гоши и больше не думать о тебе. Но я не могу. – Замолкает, чтоб вдохнуть глубже. – Не могу смотреть, как ты то счастлива, то разреветься готова. Это сводит меня с ума.
От его слов становится еще грустнее. Я чувствую себя дрянью, хотя даже не знаю, в чем виновата. В том, что хочу услышать от Димы, что он ко мне чувствует? Или в том, что не хочу, чтобы он это говорил?
- Я уже говорил, что ты для меня как сестра. Я знаю тебя очень давно. И, возможно, эти мои чувства просто из-за того, что я вижу тебя каждый день. Не знаю. Это немного сложно объяснить. Ты все еще хочешь услышать, что я к тебе чувствую?
Молчу. Понимаю, что если он скажет это, то назад пути уже не будет. Хотя, с другой стороны, мы и так уже почти перешли черту. Чего терять?
Я должна убедиться, что кому-то нравлюсь по-настоящему. Что меня не используют снова. Что я – девушка. И для кого-то я важна.
- Нет, Дим, ты прав. Не нужно ничего говорить. К тому же, если бы ты был уверен, что сам хочешь раскрыться передо мной, давно бы уже это сделал.
Я почти слышу, как облегченно друг выдыхает.
- Послушай, а когда ты спросил про Гошу, ты имел в виду, что он в курсе о том, что ты чувствуешь ко мне?
Дима кивает. Внезапно меня осеняет. Ну, конечно! Это же элементарно! Черт возьми, вот теперь-то все сходится!
Я начинаю истерично хохотать. Дима смотрит с недоумением. Хватает меня за руку и заставляет сесть.
- Ты чего?
- Просто я все поняла. Гоша – говнюк. Он долбаный кусок дерьма, Дим. Всего лишь игрок, в котором проснулся азарт. Да он вел себя, как влюбленный романтик, последнюю неделю только потому, что знал, что может меня потерять. Да, Дима, пусть это звучит именно так! Он знал, что ты чувствуешь! Знал, что ты ближе и роднее его, что я с легкостью могу переключиться на тебя, когда он провалится, а ты придешь успокаивать. Как тогда, после Стаса! Рядом со мной был ты, а не Гоша. Ты успокаивал мою истерику, а не он! Он, блин, пришел потом с цветочками и все! Это же как трофей свой передать сопернику прямо в руки! Я не нужна ему, Дим. Ему никто не нужен, кроме самого себя. Пусть варится в своем собственном соку. Один.
Когда все слова были высказаны, я разрыдалась. От простого понимания: я наивная, глупая дура. Маленькая девочка, которую обвели вокруг пальца.
Дима обнял меня. Как всегда делал, когда мне нужна была поддержка. Вспомнились слова мамы о том, что Дима – хороший парень. Отличный. Я согласна. Но… Чертово сердце. Ему-то ведь не прикажешь.
Глава четырнадцатая
Свадьба проходит весело, круто и очень красиво. Рита сногсшибательна, Сеня великолепен, я счастлива за них. Мамулик то и дело плачет, когда подходит к микрофону. Я пью уже седьмой бокал вина, в голове – ветер, и я улыбаюсь, потому что хоть сейчас могу отвлечься. Димыч сидит рядом со мной, не отходит ни на шаг, вытаскивает меня танцевать, участвовать в конкурсах и даже петь уговорил. Мы показали фильм, который сделали вчера, Рита расплакалась, а Сеня перецеловал все мои щеки. Я видела, как горят его глаза. И этим блеском он заражал всех остальных.
Родители Риты оказались весьма неплохими людьми. Я, конечно, мало с ними общалась, а вот мамулик вообще глаз с них не спускала. Подруги Риты кидали на Диму многозначительные взгляды, а я, словно собственник какой-то, как только заметила это, сразу стала Диму цеплять. Девушки намек поняли и отстали. А я снова схватилась за бокал.