А когда все было закончено и все вещи лежали на дне деревянной лодки, Эскель подвел коней к пологому берегу реки и взглянул на трясущуюся от страха девушку.
— Не бойся, — спокойно заговорил он. — Конь не даст тебе утонуть. Просто держись за него и не делай резких движений. Он все сделает сам.
— Я плавала только в стоячей воде, — с трудом проглотив подошедший к горлу ком заговорила Дера. — Я боюсь течения.
— Держись за коня, поняла? Повторюсь, он не даст тебе утонуть. Я не знаю, какая там глубина, оттого может быть опасно переправляться верхом.
— Поняла, — вздохнула она, немного помялась, подошла к Эскелю и осторожно взяв его за пальцы на руке, дотронулась до щеки, поцеловав.
— Все будет хорошо. Верь мне, — он улыбнулся и чуть склонил голову, потянувшись к девушке, намереваясь получить свой поцелуй.
Та смущенно отвела взгляд в сторону, легонько чмокнула его в губы и поспешила вернуться к коню. Его это чутка огорчило, но он сбросил все на волнение и страх. Да и какое он имеет право требовать от нее больше, чем она решает ему дать?
— Ну, пошли. Пока вода относительно спокойная, — скомандовал он, взглянув в сторону пирса, у которого суетился Зденек с лодкой и осторожно зашагал вперед к отмели.
Фредерика двинулась следом. Вода была странной и неравномерной. Кое-где прохладная, а кое-где теплая. Подол рубахи поднимался вверх над гладью, а ног иногда касалось что-то скользкое. Девушка старалась не смотреть вниз, неустанно шепча, что это ил и водоросли, просто водоросли и ил. Никакой страшной живности, никаких монстров там нет. Ведьмак шел уверенно впереди, то и дело поглядывая за спину на травницу. Та морщилась, чертыхалась, переваливалась с ноги на ногу, гребла одной рукой по воде, но шла точно за ним, не выпуская поводьев. Глубина, тем временем, все нарастала. Конь все еще неторопливо шел по дну, но самому Эскелю вода уже доходила до груди. Он снова взглянул на Деру. Та и вовсе уже плыла. Неуверенно, как лягушка, но тем не менее. Стебель шел рядом, радостно фырчал от пребывания в воде, ржал, но от хозяйки не отходил и на шаг. А как миновали камыши, то течение усилилось, да настолько, что Василек заржал и погрузился по морду в воду, а ведьмак и вовсе окунулся с головой, но быстро вынырнул. Фредерика за спиной вскрикнула, вцепилась руками за гриву и шею коня.
— Дера! — крикнул Эскель, зачесывая пальцами назад мокрые волосы, и смаргивая с ресниц капли. — Отзовись!
— Я тут! Все… — она булькнула, ушла под воду по макушку, но умудрилась всплыть, хлебнув немного воды, закашлялась, — хорошо…
— Не паникуй! Плыви спокойно! — скомандовал мужчина и принялся грести в сторону берега.
Она ничего не ответила, и вместе с тем, еще раз ушла под воду по макушку. Благо, что за гриву Стебля держалась. Но и сам конь старался как мог — всплывал на поверхность сам и при этом еще и вытаскивал дергающуюся хозяйку. Василек тоже послушно и уверенно, даже с некоторой величественностью, плыл рядом, иногда недовольно пофыркивая. Ведьмак, конечно, не был таким дерганным, как травница, но тем не менее ее извечные погружения под воду его самого изрядно нервировали. Да настолько, что он неустанно хмуро высматривал когда же приблизиться берег. В целом, путь занял у них достаточно много времени. Эскель вышел на мелководье первый, отпустил поводья и конь торопливо выскочил на берег, поднимая столб брызг, отчего в каплях тут же заплясала радуга. Ведьмак кинулся помогать Дере. Как и ожидалось — Стебель ее не бросил. А даже наоборот, вел вперед до того, пока травница не почувствовала под ногами илистое дно и не пошла к берегу своими ногами, медленно показываясь из воды. В ее волосах застряли водоросли, а кожа пахла тиной. Она сделала еще несколько шагов и обессиленно упала в подставленные руки. Эскель тут же притянул ее к себе.
— Я… я дошла, — пытаясь отдышаться заговорила она, прижимаясь к его мокрому телу.
— Дошла. Ты хорошо справилась. Молодец, — он вздрогнул, ощутив как налитые груди прижались к нему, а под руками все ее естество ощущалось нагим из-за того, что мокрая рубаха облепила его, как вторая кожа.
Она потерлась щекой о его щеку, даже не обращая внимания на шероховатую поверхность шрама, с силой сжала в объятьях и сдавленно выдохнула. Эмоции лились через край, а кровь шумом давила на ушные перепонки. Жадно хватая ртом воздух, Фредерика еще до конца не понимала, что находится на твердой земле. Только отчетливый привкус речной воды во рту и запах рыбы, осевший в носоглотке, навязчиво напоминали о произошедшем.
— Я думала, что утону, я…
Эскель и рад был пообжиматься, согреть ее своим теплом и, может быть, даже разогнать кровь немного иначе, но взгляд зацепился за переплывающую реку лодку. Зденек сидел к ним спиной, но тем не менее, и того хватило, чтобы неловко отстраниться от девушки и заставить ее уйти за камыши. А то какой мужик упустит возможности рассмотреть женские прелести? Тем более, когда там есть, на что посмотреть.
Как только лодка, наконец, причалила к берегу и ведьмак принялся перетаскивать их вещи, Дера, обхватив себя руками, перепрыгивала с ноги на ногу и терла грязные от земли ступни о щиколотки. Рубаха не просохла, конечно, но ветерок все равно умудрялся залетать под нее и холодить и без того покрытое мурашками тело. Эскель с поклажей возился недолго. А как вернулся, то увидел что у Фредерики посинели губы.
— Снимай рубаху, — скомандовал он, а Дера непонимающе уставилась на него.
— Что?
— Снимай рубаху, — терпеливо повторил ведьмак и развернул в руках шерстяную подстилку. — Закутаю тебя. А то, только от одной хвори избавилась, так сразу стремишься и вторую заиметь?
Фредерика одернула себя за непотребные мысли и подойдя к покрывалу вплотную, стянула с себя рубаху, сделав шаг назад. Мужчина тут же обернул ее колючей теплой тканью, а сам принялся обустраивать лагерь. Дера наклонилась, подцепив рубаху кончиками пальцев, понесла ее к ближайшему дереву, чтобы раскинуть на ветках. Вроде еще и ветерок поднялся, и солнце почти в зените, а значит просохнуть должна за несколько часов.
Пока Эскель возился с конями, поклажей, костром и подстилкой, Фредерика праздно шаталась по округе, рассматривая камыши. Выискивала из них самые большие, считала их загибая пальцы, иногда прислушиваясь к тому, как плещется о песчаный берег речная вода. Ведьмак поглядывал на девушку, но привлечь ее к обустройству не спешил. Пусть отдохнет, ведь она все силы потратила на борьбу с водой. А у него их хватит на двоих.
— Может, наловим рыбы? — внезапно предложила травница, взглянув на то, как ведьмак стаскивает с тела мокрую рубаху.
Увидела крепкую грудь, с болтающимся по ней медальоном с головой волка, широкие плечи и смущенно отвела взгляд, тут же повернувшись к нему спиной.
— Можно и наловить, — отозвался он. — Только удочки у меня нет.
— Тогда не получится, — вздохнула девушка.
— Что это ты раньше времени унывать стала? — усмехнулся мужчина. — Мы вообще когда-то голыми руками ловили. Я, конечно, сноровку растерял, но рефлексы у меня хорошие.
— Как это «голыми руками»? — Дера с нескрываемым удивлением взглянула на мужчину.
Тот, даже и не думая надевать рубаху, только поправил мокрые штаны, не зная стоит ли снимать их, а когда решил, что лучше повременить, насмешливо взглянул в ответ.
— Обыкновенно. Я тебе покажу. Но сперва, нужно место присмотреть подходящее. Чтобы помельче было. Тем более, — он поднял голову и пристроив у лба ладонь, взглянул в небо. — Солнце уже припекает, значит, рыба будет искать тень и станет малоподвижной. Нужно выдвигаться сейчас.
Фредерика решительно кивнула, бросилась к сумкам, выискивая там свою дорожную рубаху и штаны. Понимая, что она уже достаточно обсохла для того, чтобы, наконец, перестать расхаживать в чем мать родила и в подстилке. Эскель, как и ожидалось, тактично отвернулся и уперев руки в бока, принялся рассматривать берег, прикидывая куда им двинуться, так, чтобы недалеко и чтобы отмель была без камышей. Дера натянула рубаху, даже не стягивая завязки, потом штаны и предусмотрительно закатила их настолько высоко, насколько позволяли штанины, подбежала к ведьмаку.