— Мне плевать, как его зовут, — Мэйв с чувством пнула что-то ногой и тут же зашипела от боли пронзившей ступню.
Фредерика ничего не ответила, только сжала челюсти так, что аж желваки заходили. И если о ней просто-напросто забудут вплоть до возвращения ведьмака, она будет совершенно не против. Но эльфка, видать, не шибко к этому стремилась. Она походила из угла в угол, пофыркала, а когда немного пришла в себя, то остановилась аккурат у головы девушки. Та, даже не шевелясь, перевела взгляд на грязные носки ее сапог, что оказались почти у самого носа и обреченно вздохнула.
— И все же, — удивительно спокойно заговорила Мэйв. — Как ты научилась использовать энергию растений?
Боги, она что, еще не успокоилась?
— Медитация, — безжизненно отозвалась травница, понимая, что эта настырная не оставит ее в покое, пока не узнает хоть что-нибудь.
— Это я и без тебя поняла. Что было еще?
— Когда я медитирую, то начинаю ощущать нечто вокруг себя. Я бы назвала это колебаниями, волнами, иначе — чем-то, что исходит от некоторых существ, предметов, растений. Но ощутить что-то глобальное, как истинные адепты, например, какую-то элементальную энергию, я не могу. Я могу прикоснуться к этим колебаниям как бы ментально, но заставить работать вот так запросто, без необходимых слов, нет. Пусть я буду махать руками, как безумная, и выкрикивать все слова на Старшей Речи, которые знаю, но не смогу перелить и захудалой частицы в заклинание. Это то, как я понимаю этот процесс. Моя наставница, возможно, видит это по-другому.
— Твоя, так называемая «наставница» говорила тебе, что маги обучаются немного иначе? Что они вначале учатся черпать энергию, а только потом использовать ее.
— Говорила.
— И что? Ты все равно согласилась?
— А что меня должно было остановить? — Дера подняла на эльфку хмурый взгляд.
— То, что ты не эльф, а твоя наставница не Знающая. Такого рода знания, в которые она пыталась тебя посвятить, входят в их круг осведомленности.
— Мы ничего непоправимого не делали. Просто использовали то, что дала нам природа. А дала она весьма любопытные растения, имеющие способность к накапливанию. И вообще, чародеи носят всякие амулеты, где накапливают магическую энергию. Теперь что, их казнить за это?
— Амулет — это кем-то изготовленный артефакт. И дело не в амулетах, а в виде энергии и способе взаимодействия с ней, глупая ты девка! — всплеснула руками Мэйв.
— Боги, это бессмысленный разговор… — вздохнув, девушка прикрыла глаза, но затем почувствовала весьма ощутимый толчок в живот.
От такого выпада воздух с тихим свистом покинул ее легкие, заставляя закашляться.
— За что? — хмуро спросила она, интуитивно прикрываясь рукой. Только сделала это поздно.
— За неуважение. Ко мне и к знаниям моего народа. Мало того что приперлись на Континент и лишили нас дома, так теперь и на наши знания посягать удумали?
— Я что, теперь должна еще и извиняться?
— Не помешало бы. Но я вот думаю, если я избавлюсь от тебя, скажет ли твой ведьмак мне спасибо? Ты ведь наверняка настоящая обуза для него. Болеющая, неуклюжая, трусливая, — с нескрываемым ехидством заговорила Мэйв.
Нет, не то чтобы ее сильно заботила это мерзкая человеческая девка, что полезла в ту степь, в которую лезть не должна была. Хотя с одной стороны, по гордости это било, ибо какое она имела на то право? Однако суть была в другом — эльфке просто хотелось отыграться на беззащитном и глупом человеке. За Гроностая с его навязчивыми идеями, за то, что не может смириться с его неминуемой смертью, а еще за то, что эти гребаные эльфы ничего не могут без своего командира и совершенно наглым образом игнорируют его состояние. Был Йорвет, но он ушел за своей обожаемой и жутко амбициозной девой, которая провалилась по всем фронтам и куда-то исчезла, как и сам эльф, не подарив нелюдям равноправия и собственных независимых земель. Вскоре остатки отряда, что выжил после битвы при Вергене, нашли Гроностая с горсткой лучников, объединились с ними и, памятуя об особых отношениях с Империей после окончания Второй Северной, решили покинуть эти земли и вернуться в Дол Блатанну. Так бы выразиться, на свои исконные земли.
Мэйв не знает, кто подбросил эту сумасшедшую идею Гроностаю, но старый эльф так загорелся ею, что даже она не смогла потушить этот его ненормальный запал. Но прежде нужно было уничтожить все, что напоминало об их, несомненно, долгом присутствии в лесах близ фактории: тайники в пещерах и земле, заброшенные лагеря и некоторые особые схроны с ценностями. И если лагеря и схроны были успешно ликвидированы, то с тайниками появились трудности. То монстры, то непостижимым чудом забредшие разбойники, то еще какая-то напасть. Гроностай не хотел терять людей, надеясь доставить всех к Синим Горам, где берет свои истоки Понтар. А тут так удачно попался на глаза ведьмак, настоящий следопыт, пусть и с таким причудливым балластом.
Эльфка устало вздохнула, осмотрев скрученное в позе эмбриона тело, лежащее на земле, и решила, что если этот мутант таскается с ним по собственной воле, то видать очень не одобрит, если с его, определенно, зазнобой что-либо приключиться. Почему зазнобой? Как минимум потому, что без особых чувств с такими немощами не возятся. Так что, может, лучше перестать прикладываться к ней? А то убьет еще ненароком. А разбушевавшийся ведьмак в сердце скоя’таэльского лагеря будет, мягко говоря, не к месту.
***
Эскель, совершенно не подозревая, что его усердно вспоминают незлым, тихим словом, тем временем, уже был на ногах и неторопливо собирал Василька в дорогу. Но Пугг, который встал раньше него самого, изрядно ему в этом деле мешал. Ходил вокруг, заглядывал из-за плеча и зачем-то пытался ткнуть пальцем в коня, чем изрядно того нервировал. Но ведьмак старался не обращать внимания на этого «любознательного» ровно до тех пор, пока тролль не потянул руки к его мечам. Уж на что-что, а на такое закрыть глаза не вышло. Потому, ловко извернувшись, он выдернул ножны с оружием из цепкой хватки и торопливо прикрепил их к седлу.
— Пугг хотеть острую дубину. Как у возьмака.
— Это мой меч. Купи себе свой или укради у кого-то.
— Хотеть!
— Но…
— Хотеть! — гаркнул тролль и громко топнул мощной ногой.
От этого движения что-то под ними затрещало, а Эскель тихо вздохнул и неслышно чертыхнулся. Приручил, называется, на свою голову. С разумными тварями всегда было так. Только покажи свою доброжелательность, как сразу начинают наглеть. Однако чего он требует от монстра? Знания этикета и уважения? Смешно. Потому пришлось судорожно перебирать в голове подбрасываемые чуть затуманенным от похмелья разумом варианты, чтобы сгладить это небольшое недопонимание.
— Да на кой черт тебе меч, Пугг? — начал весьма непринужденно Эскель. — У тебя есть кой-чего получше.
Подумалось, что, может быть, если начать разговаривать с ним как с малым капризным ребятенком, то получится как-то сбить с толку. Или предложить альтернативу? Весемир частенько так делал, когда его молодые подопечные не могли что-то поделить.
— Лучше? Лучше острая дубина, только острая дубина! — все не унимался Пугг. — Как возьмак!
— Нет, лучше меча только то, что есть у тебя, — ведьмак покрепче затянул подпругу, отрегулировал стремя и, наконец, повернулся к уже порядком возмущенному троллю. — Сила.
— Сила?
— Конечно, — он кивнул. — Подумай только. Смогу ли я мечом разрубить камень?
— Можешь!
— Нет. Вот, смотри, — он ловко вытащил стальной меч из ножен и постарался скрыть легкий и непринужденный замах, делая его нарочито тяжелым. Сыпнули искры, но камень остался целехонек. — Ну? Разрубил?
Пугг с завидной внимательностью осмотрел гладкую поверхность камня, заметил небольшую рытвину на нем, но тем не менее кивнул.
— Нет.
— А ты, если вдаришь по нему со всей силой, то наверняка разнесешь на куски.
Тролль призадумался. Почесал ручищей лысину, зачем-то поплямкал языком и уставился на Эскеля.
— Как бить? Пугг не знать.
— Да сожми руку в кулак и вдарь. Вот так, — тот мазнул по воздуху кулаком. — Только с силой, а не просто так.