Пугг замешкался, с подозрением осмотрел камень перед собой, а когда решился, то опустил на него свой кулак, издавая нехилый грохот. Камень же, как и ожидалось, треснул.
— Вот, видишь! — воодушевленно воскликнул Эскель, вскинув руками для пущего эффекта. — А я не смог.
— Сила?
— Именно, Пугг. Она самая.
Тролль заклекотал, видать смеялся, и затоптался на месте, переминаясь с ноги на ногу. А как поуспокоился, то заговорил:
— Возьмак хороший. Возьмак дал пить и дал есть. Возьмак показал сила. Пугг тоже покажет. Нашел тайные места.
— Тайные места? Тайники эльфов, что ли? — Эскель, недоумевая, вскинул густые брови. Неужто ему свезло и он сможет сэкономить время на поисках?
— Пугг не знать. Там еда, водка, дубины. Но не такие дубины как у возьмака. Много! Пугг показать возьмаку! — он принялся в нетерпении перепрыгивать с ноги на ногу и потирать ручищи. — Мно-о-ого еда и водка! Пошли. Пошли!
— Добро, — недоверчиво кивнул тот и, приспособив на седле мечи, огладил морду Василька, беря его за поводья. — Показывай.
Тролль торопливо, насколько умел, заковылял к выходу из грота, рукой маня Эскеля за собой. Его лысая башка только чудом не задевала каменные своды, а широченная темно-синяя спина закрывала весь обзор. А как до слуха добралось переливчатое щебетание птиц, а в лицо ударил необычайно свежий ветер, легкая похмельная головная боль сразу отступила. Ведьмак вышел наружу и зябко повел плечами. Видать, ливень не успокаивался всю ночь, так как в воздухе все еще витал легкий аромат озона, а еще сырой земли и древесной коры. Василек тут же принялся ощипывать куст, что рос у входа в грот, а Эскель поймал себя на мысли, что именно ради таких вот моментов готов провести в скитаниях всю свою жизнь. Нет, оседлость уж точно не для него. Да и разве в стенах города можно встретить такое чудное утро? Там все пахнет грязью, пылью, пьянчугами и отходами, что по обыкновению выливают прямо на улицы.
Пугг вел его какими-то запутанными тропками, что буйно поросли травой. Да настолько, что даже следопыт с трудом смог бы их разглядеть. Даже солнечные лучи, что освещали им путь, ситуацию не улучшали. Мокрая почва чутка проседала и липла кусками на подошву сапог и копыта коня. Но Эскеля это вовсе не беспокоило. Тем более что грязь после дождя не самое страшное и неприятное, что топтали его сапоги за последний год. Достаточно вспомнить болота, на которых он выслеживал вилохвоста. Целых два дня ходил по колено в воде и чувствовал, как под ногами хрустят и перекатываются чьи-то обглоданные кости. И его совсем бы не удивило, будь эти самые кости человеческими. Вот где неприятно, остальное — ерунда. Сапоги ведь всегда можно почистить.
А пока шел, то пытался вспомнить, сколько еще тайников осталось. По всему выходит, что семь. И если Боги будут ему благоволить с погодой и вообще, то до ночи управится. А там, как вернется, то Деру под мышку и вперед на Флотзам.
— Сюда, возьмак, — махнул ручищей тролль и взял чуть вправо.
Эскель пошел следом, сделал ровно десяток шагов, пока острое обоняние не уловило едва ощутимый сладковатый запах сырой печени с горьковатыми травяными нотками. Быстро, но с должным вниманием осмотрев округу, он нахмурился. На его памяти только одно существо могло его источать. Сам он воочию его не встречал, но под первичные описания ведьмака Койона очень даже подходило. И если эта тварь появилась в окрестностях леса, то быть беде. Ведьмак взглянул на абсолютно легкомысленного тролля, что в нетерпении уже готов был запрыгать на месте, а затем, на всякий случай, поднял голову вверх и внимательно пробежал взглядом по верхушкам деревьев. Нет, эндриаг он не увидел. А когда и коконов в округе не обнаружилось, то даже и не понял, радует его это или огорчает.
— Возьмак! — закричал тролль.
Тот отчего-то вздрогнул и хмуро уставился на Пугга.
— Идем! Недалеко!
— Идем, — сделав глубокий вдох, Эскель на мгновение прикрыл глаза.
Сладковатый запах усиливался прямо пропорционально растущей тревоге внутри. А когда справа что-то странно зашевелилось, то он и вовсе напружинился, готовясь выхватить меч из ножен в любой момент. Долго он всматривался в эти непонятно отчего зашевелившиеся кусты. Ровно до тех пор, пока оттуда не выскочила белка. Пронеслась мимо него практически у самых ног и, взмахнув пушистым хвостом, лихо вскарабкалась на ближайшее дерево. Но расслабляться нельзя было. Тем более тогда, когда инстинкты кричали об опасности, а глаз невольно зацепился за странный след, оставленный на мокрой почве. Острый, но не маленький и конический. Словно кто выдавил заточенной палкой, огромных размеров палкой. Присев на корточки, Эскель отодвинул в сторону плотную смятую поросль кукушкиного льна. Под тонкими пушистыми стеблями обнаружились еще следы, а также небольшое пятно слизи, что даже в почву еще не впиталось. Значит, было относительно свежее. Склонив голову, он снова принюхался, окончательно осознав, что именно отсюда шел этот специфический запах. И тогда сомнений вовсе не осталось.
Если все сопоставить с тем, что рассказывал Койон, когда гостил у них в крепости, то где-то в округе завелась матка главоглазов. Должно быть, решила осваивать новые территории, а также переполошить всю округу своими феромонами, чтобы созвать особей для обустройства гнезда и охраны кладки. И сколько откликнется на ее «зов», предугадать трудно. И коль с одним, а может, даже двумя, если шибко постарается, он совладает, то с десятком — нет. Да и лучше бы и саму матку каким-то непостижимым образом извести, иначе спокойно по лесу он не пройдет, никто не пройдет. И вопрос с тем, как быстро инсектоиды изведут здесь все живое вместе с эльфами, что засели неподалеку, решится очень скоропостижно. Так что нужно было напрячь извилины и вспомнить, что же еще такого рассказывал ведьмак из Школы Грифона об этой бестии. Когда, конечно, не упивался с собратьями до состояния неразумного животного.
Земля завибрировала, а над головой нависла тень. Эскель поднял голову и встретился взглядом с троллем. Его маленькие голубые глазки чудным образом выражали истинное беспокойство и даже раздражение.
— Возьмак не идти! Почему не идти?
— Тут опасно, Пугг. Тебе нужно покинуть пределы леса, если не хочешь умереть, — он поднялся на ноги и поправил штаны.
— Не опасно. Пугг ходить здесь давно и живой.
— Это конечно не Ийсгит, но лучше бы тебе подыскать себе другое убежище.
— Не хотеть другое. Тут хорошо и удобно. Есть грибы, белки и кони с рогами. Их можно есть.
Эскель тяжело вздохнул и взял коня за поводья. Для начала нужно разобраться с тайниками, а потом уже подумать, что бы такого придумать с главоглазами для сокращения их популяции в лесах фактории.
Тролль заворчал, но повел ведьмака дальше, переваливаясь с ноги на ногу в своей привычной манере. Он уверял, что до первого тайника осталось всего ничего, но слизь, которая стала появляться на деревьях и кустах то тут, то там, не позволяла расслабиться. Да и от тошнотворного запаха уже начинало воротить. Как и от давящей на нервы тревоги.
Сам тайник, как выяснилось, был хорошо спрятан в земле, и как Пугг его отыскал, оставалось загадкой. Но он и впрямь оказался эльфским. Так как, спустившись, ведьмак обнаружил там мечи с изогнутым лезвием, невероятное количество книг на Старшей Речи и даже целый ящик со свитками неизвестного происхождения. Словом, для него там не нашлось ничего интересного или полезного. Это если не считать кое-какой книги, которая попалась на глаза совершенно случайно. Решив по названию, что она может оказаться полезной для Деры, он спрятал ее в своей наплечной сумке, а с самим тайником поступил точно так же как и с предыдущими — взорвал. Предварительно, конечно же, отыскав его примерное местоположение на карте и поставив небольшим угольком крест.
Второй тайник оказался практически на опушке леса. И вроде бы все должно было быть как всегда: отыскать деревянный настил, проломить вход, по желанию обыскать, а затем взорвать. Но не тут-то было. Да что уж там, ему даже не удалось его уничтожить. А все потому, что Пугга слишком привлек шевелящийся пень. Он какое-то время молча его рассматривал, даже не пытаясь прикоснуться. Но потом, видать, уже не смог больше сдерживать своего фатального любопытства и сделал шаг вперед. За что тут же получил порцию яда прямо в услужливо подставленную морду. Тролль взвыл, зажал лапищами рот и, попятившись назад, повалился навзничь. Его конечности дергались вначале яростно, словно боролись с чем-то невидимым, а после появились судороги. Вот тогда-то Пугг затих навсегда, не издав на прощание и звука. Эскель, благо что не успел выйти наружу. Нелегкая понесла его осматриваться внутри тайника, а когда до ушей донесся истошный вой умирающего существа, он понял, что показываться сейчас — не лучший вариант. Хоть и беспокойство о Васильке застило глаза. Он, конечно, был умный конь и всегда старался убежать, прежде чем кто-то попытается откусить от его бочка кусок мясца, но от главоглаза так просто не сбежишь, даже такому прыткому животному.