Дожидаясь, пока на компьютер загрузятся аудиозаписи, Доминик погуглил адрес в поисковике. На снимке со спутника виднелся огромный особняк с высоким забором и приличной охраной. Руссо с интересом рассматривал необычное строение в углу стояночной площадки, пока наконец не сообразил, что это долбаная беседка.
Поиск по реестру недвижимости не составит сложности, но это может подождать. Пока же Доминик рассортировал записи по длительности и начал прослушивать каждую на ускоренной перемотке.
Поначалу казалось, что он промахнулся: Джессика и правда оставила сумку в пустом помещении. Но удача улыбнулась Руссо, когда он добрался до записи, сделанной менее часа назад.
Около десяти минут слышалась какая-то поп-музыка и шаги человека, перемещающегося по комнате. Затем открылась и захлопнулась дверь, добавился звук шагов еще одного человека, и музыка резко оборвалась.
— Где, черт возьми, ты весь день таскался, Джонни? — Доминик узнал голос Джессики.
— Работал, — послышался лаконичный ответ. Пресловутый Джон Уильямс. Интересно, что Джессика до сих пор обращалась к нему именно так, хотя, несомненно, должна знать, что имя ненастоящее.
— Ты снова оставил меня одну с этими... этими своими прилипалами.
— Это твоя охрана.
Девушка фыркнула.
— От чего они меня охраняют?
— Сама знаешь, Джесс, не строй из себя дуру.
Доминик услышал скрип пружин кровати и два приглушенных удара, видимо, сброшенных на пол ботинок.
— Сколько нам еще здесь торчать?
— Не знаю.
— Ты сказал, что мы будем путешествовать по миру. — Теперь в голосе Джессики слышался явный намек на раздражение. — Что нас ждет приключение. Но мы только и делали, что носились по всей Южной Калифорнии, а теперь застряли в пригороде Лас-Вегаса, и мне даже нельзя проветрить мозги!
— Да блядь, ты же в курсе, что нам нужно залечь на дно! У нас на хвосте месяцами сидел частный детектив. А это привлекает внимание копов. — Раздалось несколько торопливых шагов. — Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы меня повязали?
— Конечно нет. Но... частный детектив следил за нами только из-за того, что мои родители волновались. Если бы я с ними поговорила, объяснила...
— Объяснила что? — Голос Уильямса понизился до угрожающих интонаций, и Доминик инстинктивно ощетинился.
Судя по нерешительному тону, Джессика отреагировала так же.
— Просто... ну, что я в порядке.
— Какого хера тебе вообще нужно с ними общаться? Ты же знаешь, что они меня ненавидят. Поливали дерьмом и пытались нас разлучить, вспомни Калифорнию. Ты меня уже не любишь?
Молчание Джессики было мимолетным, но красноречивым.
— Люблю.
— Уверена? Если бы любила, то наплевала бы на людей, которые мечтают разрушить наши отношения.
Доминик не слышал звуков движения или удара, но слабый болезненный стон Джессики — определенно. Он резко вскочил, напрягаясь всем телом.
— Или, может, ты этого хочешь, а? — зашипел Уильямс. — Думаешь сдать меня копам? Девочке не хватает внимания, и она решила сбежать к мамочке, а меня кинуть?
— Нет! Джонни, пожалуйста, руке больно...
— Будет еще больнее, если я выясню, что ты пытаешься связаться с этими уродами. Поняла меня?
Никакой словесной реакции не последовало, только тихий вздох, а затем — всхлипы. Доминик сжал руку в кулак.
— Детка, да ладно тебе, прости, — выплюнул Уильямс пару секунд спустя. — Я на взводе, а ты прекрасно знаешь, как меня бесят разговоры о твоих родителях. Почему ты вообще подняла эту тему?
Джессика молчала.
Уильямс вздохнул.
— Нам просто нужно на чуток залечь на дно. Мой брат столько для нас сделал, позволил здесь жить, дал работу. Мы дождемся, когда все утихнет, подкопим деньжат, а потом махнем, куда захочешь. Лады?
— Угу.
— Вот и чудненько. Я люблю тебя. Пойду соображу пожрать, ладно?
Раздался короткий поцелуй и звук удаляющихся шагов. Как только дверь захлопнулась, Джессика разразилась тихими приглушенными рыданиями — казалось, она прикрывает лицо руками, но Доминик все равно ее слышал.
Ребел, закончившая свой ужин, вышла из кухни и остановилась возле хозяина. Собака неуверенно помахивала хвостом и не сводила взгляда с компьютера. Она ненавидела плач людей.
Руссо и сам его не выносил, особенно, когда не мог исправить ситуацию. Ему пришлось бороться с безрассудным порывом прыгнуть в машину и рвануть к тому дому в Саммерлине. Этим Джессике не помочь.
Уильямс очевидно замешан в каком-то криминале, и его великодушный брат, судя по всему, тоже. А Джессика оказалась заперта в огромном доме с высоким забором в компании вооруженных до зубов людей, следящих за ней двадцать четыре часа в сутки.
Если Доминик допустит ошибку, сколь благими ни будут его намерения, может пролиться кровь.
Глава 8
— Ты уверен, что ничего не забыл? — допрашивала Нэнси мужа, пока Леви выгружал их сумки.
— В тысячный раз повторяю — да.
— А лекарство от укачивания? Билеты? Паспорта?
— Женщина, ради всего святого, как я могу забыть свой паспорт? — Соул драматично вскинул руки, едва не задев Леви. — Куда, по-твоему, я мог его сунуть? В номере оставил?
— Я буду по вам скучать, — сказал Абрамс, обнимая родителей. Они пересеклись с Домиником за завтраком в местной закусочной, но он спешил на работу, так что провожать родителей в аэропорт Леви поехал один.
— Мы встретимся в Нью-Джерси в декабре, — произнесла Нэнси. И это был не вопрос.
— Не знаю... — Как бы сильно детектив ни любил свою семью, возвращение в родной штат будоражило воспоминания о неприятных эпизодах его жизни, например, жестокое избиение, которое случилось с ним в колледже. Леви ненавидел вспоминать того бесхребетного слабака, каким был раньше.
— По крайней мере, на несколько дней в Хануку. Привози с собой своего молодого человека.
— В этом году ее начало совпадает с Рождеством, а оно для Доминика и его семьи важнее нашей Хануки.
Нэнси отмахнулась.
— Ну, так приезжайте после Рождества. Один из плюсов отношений с неиудеем — ты можешь встретить Рождество с семьей Доминика, а Хануку — с нами. Какие проблемы?
— Я... — Леви вдруг умолк и уставился на мать. — Ты только что назвала Доминика по имени.
Нэнси покосилась на Соула, улыбнулась и щипнула сына за подбородок.
— Я всегда повторяла, что узнаю твоего суженого с первого взгляда. Подтверди, Соул.
— Подтверждаю.
Суженый. Леви сглотнул внезапно образовавшийся в горле комок и тихо сказал:
— Ладно. Я поговорю с Домиником.
— Люблю тебя, сынок. — Нэнси клюнула его в щеку. — Будь осторожен.
Леви поцеловал отца и дождался, когда родители войдут в здание терминала. Сев в машину, он направился в город, лихорадочно гоняя в голове мысли.
***
— Ты не поверишь, — воскликнула Мартина, когда Леви добрался до управления.
Абрамс, все еще обдумывая разговор с родителями, поставил сумку и кружку с кофе на стол, примыкающий к рабочему месту Мартины, так что напарники часто общались, глядя друг на друга поверх экранов компьютеров.
— Что там?
— Слышал про ночную перестрелку в субботу? Парни, которых положили, состояли в «Славянском братстве».
Это привлекло внимание Абрамса.
— Думаешь, Парки решили отомстить?
Совсем не в их стиле. Парки решали такие дела незаметно, за кулисами, а их жертвы растворялись в воздухе.
Мартина покачала головой.
— Это были «Шершни», отдел по борьбе с ОПГ уже задержал несколько стрелков.
«Шершни», могущественная уличная банда Лас-Вегаса, в последнее время набирающая вес, уверенно продвигались к признанию за собой статуса преступного синдиката через крепкие связи с наркокартелями Азии и Центральной Америки.