«…Бог старости дохнул, и – стал ты стар…»
…Бог старости дохнул, и – стал ты стар:И зрение не то, и хуже виски.Не привлекает, как вчера, вокзал,Абстрактны и дракон, и василиски.Откроет пасть закат – и день прошёл,Вот также Айса перережет нити…Да ладно. Ну, щемит порой мотор.Ещё глоток под персик или свити?
Смотри, вот жук чернее всех чернил,На нём мужчина исхудавший катит,А выше настоявшийся эфир,И очевидно, Кто созвездья ладит.Как стар он, этот, на большом жуке,И на поэта не похож ни капли.Но что-то есть в безумном старике…Они к Парнасу, а потом на Капри.
«Почему родился? Почему-то…»
Раз, два, три, четыре, пять,Вышел зайчик погулять…
Почему родился? Почему-то…Свет хватал ручонкой до небес,В зеркале и в музыке паскудноВыглядел без гномиков чудес.Повзрослел. Летал на самолётах,Бросил тёплый край и Сахалин,Видел Бога в самодельных ботах:Бог покрасил небо в белый сплин.Девушки прошли как смех и тени:Вылетели в тёмную трубу,Верить никому без исключенийНе могу, в карманах наскребу,Если что, на призрачное правоСерафиму черкануть слова:«Было запредельно, было ржаво,Жизнь бросала крошки волшебства».Серафим, мне слишком одинокоШар земной на пальчиках держать,Над моей кроватью мало Бога…Вот и вышел зайчик умирать.
Марк Шехтман / Израиль /
Родился в Таджикистане в 1948 году. Окончил школу в Душанбе, получил два образования (физико-математическое и филологическое), преподавал историю литературы. Научные интересы связаны с теорией мифа и НФ.
В 1990 году из-за начавшейся в Таджикистане гражданской войны был вынужден эмигрировать в Израиль. Ныне живет в Иерусалиме. В советский период были изданы два сборника стихов поэта: «Неведомое небо» (1982) и «Большая Медведица» (1985). Позже вышли в свет «Русский Бог» (Москва, 2009), «Бродяжий ангел» (Иерусалим, 2015) и сборник стихотворных комедий «Бройтманиана» (Запорожье, 2004).
С ума сошедший домовой
Блестит луна на дне колодца.Над лесом тает волчий вой…В такую ночь к избе крадётсяС ума сошедший домовой.Как стал он портить харч и платье,Как бить посуду стал охоч,Хозяин cотворил заклятьеИ выгнал домового прочь.
Но и без этого, однако,Любой на домового лют.Ни кот, ни лошадь, ни собакаЕго своим не признают,Не пустят рядом на соломуИ не поделятся едой —Все помнят, как был тяжек домуС ума сошедший домовой.
А он, вины своей не чуя,В ненастье, в холод, на жареПо ближним рощицам кочует,Полёвок ест и спит в норе.И нет покоя домовому:Рассудком тягостным не здрав,Всё к дому тянется он, к дому,Любовь и ненависть смешав.
Мы и наши гении
Ах, эти моцарты, пушкины, кафки!Каждый – как дальней кометы осколок,К нам залетевший случайно… Для справки:Жизненный путь их обычно недолог.
Гения тронь – зазвенят отголоскиДетского стресса, страсти минутной —Фокусы дедушки Фрейда… Для сноски:Жить рядом с гением, ох, неуютно!
Хвалит наставник, а папа печален:Сын-де замечен в пустом разгильдяйстве!Что? Гениален? Ну пусть гениален,Но не усерден в домашнем хозяйстве!
Женщины к гению валят толпою! —Сереньким нам это очень обидно…Но, если женится гений, не скрою,Участь супруги его незавидна.
Гений и выгода редко совместны:Смотрит на звёзды, а жизнь дорожает,Дети растут, чем кормить – неизвестно,Ну а жена всё рожает, рожает…