– И это – логово анархистов? – тихо проговорил Даскин. – Я ожидал совсем другого. Я думал – у них лаборатории для изготовления бомб, плакаты там, лозунги, всякое такое. А эти комнаты вполне сгодились бы для какого-нибудь клуба, где собираются джентльмены.
– Пистолеты и бомбы – это для них пройденный этап, – печально усмехнулся Картер. – Хотя наверняка они ими умеют пользоваться. Зло умеет маскироваться под цивилизованность. Пошли. Мешкать нельзя.
Они миновали гостиную, небольшую библиотеку и вышли в зал, где им пришлось лавировать между колоннами. Выглянув из-за колонны, братья заметили анархиста, вышедшего из одной двери дальше по коридору и вошедшего в соседнюю. Подождав немного и убедившись, что тот не возвращается, Картер и Даскин продолжили путь и шли, пока не поравнялись с белой дверью с медной ручкой. Картер тихо приоткрыл дверь, готовый в любое мгновение обнажить меч. Он никого не увидел, но расслышал приглушенные голоса.
Сердце у него ушло в пятки. Он схватил Даскина за руку, и они быстро перебежали к прихожей. Двери, уводившие вправо и влево, были открыты нараспашку, а прямо наверх уводила лестница. Из-за левой двери слышались голоса. Братья не стали выяснять, кому эти голоса принадлежат, и поспешно поднялись по лестнице, шагая сразу через две ступеньки. Тихое поскрипывание ступеней казалось им визгом пилы на лесопилке. Рука, которой Картер держался за перила, стала мокрой от пота.
Лестница вела на верхний этаж, а там начиналась галерея, заваленная всевозможной рухлядью. Толком осмотреться Картеру с Даскином не удалось: только-только они ступили на галерею, как снизу послышался окрик:
– Эй! Кто там есть?
Вдоль галереи тянулись многочисленные ниши. Братья поспешно спрятались в ближайшей. А ступени, ведущие на галерею, уже зловеще скрипели от чьей-то тяжелой поступи. Братья прижались спинами к стене, изготовили оружие к бою и боялись даже вздохнуть. Стоя в нише, судить о передвижениях дозорного было трудно, но Картеру показалось, что тот остановился примерно на середине лестницы и теперь всматривается, нет ли кого за столбиками балюстрады. Наконец, когда Картеру и Даскину уже стало казаться, что прошла целая вечность, они услышали вздох и удаляющиеся шаги.
Братья, крадучись, выбрались из ниши. Лестница была пуста. Они окинули взглядом галерею, доверху заваленную книгами и старыми газетами, коробками и сундуками, какими-то приспособлениями и химикатами. Вся эта свалка была покрыта вековым слоем пыли. Вдоль наружного края галереи тянулся поручень, возле которого валялась стопка оборванных книжек – все до одной запрещенные: «Некрономикон», «Король в Желтой Мантии», «Книга Авона» и даже жуткий «Кранкенхаммер». Перегнувшись через поручень, Картер обнаружил, что ниже – еще три этажа, и на каждом – точно такая же галерея. Сквозь витражный потолок в зал лился свет. Витраж изображал тощую фигуру в черном балахоне с клобуком, под которым не было видно лица. В руке таинственный незнакомец сжимал свиток, на свитке было начертано «Mundus vult decipi», что означало: «Мир жаждет, чтобы его разрушили». Хотя фигура была озарена светом дня, вид у нее был мрачный и зловещий. От нее веяло смертью и могильным прахом.
Братья прокрались по галерее, лавируя между сваленной в беспорядке оккультной литературой, невидимые для тех, кто находился на нижних этажах. Передвигались они, пригнувшись, так что их и на этом этаже никто не должен был заметить. Они одолели уже почти половину пути, когда их спугнули приближавшиеся голоса. Картер и Даскин нырнули за батарею изорванных коробок и присели на корточки, затаив дыхание. Выше картонок проплыли две шляпы анархистов. Враги прошли мимо, переговариваясь о том, что надо бы здесь поставить подпорки.
Голоса дозорных стихли вдали, и братья продолжили путь, пробираясь между сундуками и чемоданами. Картер жутко боялся, что их с Даскином обнаружат, но к страху примешивалось чувство радости: он был истинным Хозяином Эвенмера, он мог перехитрить любых врагов. Ему уже начало казаться, будто бы он играет в прятки посреди зарослей бирючины. Половицы на галерее были грязные, залитые маслом, между пустыми бочонками ползали клещи, ящики были изъедены древоточцами, сундуки перемазаны краской. А Картер улыбался, хотя и ругал себя за то, что улыбается в таком неподходящем месте. И все же был краткий миг, пока он снова не погрузился в серьезные раздумья, когда он не променял бы это приключение ни на какие сокровища мира.
Но тут негромкий щелчок, послышавшийся всего-то футах в двадцати впереди, прогнал из сердца Картера авантюрное настроение. Что-то или кто-то передвигалось между картонными коробками справа от братьев. Они пригнулись, забрались поглубже за груду хлама. Нежданный встречный негромко и немелодично насвистывал, из чего Картер сделал вывод: кто бы то ни был, он явно никого не ищет. Между тем шаги и свист приближались. Братья опустились на четвереньки и ползком перебрались за большой старый платяной шкаф.
Свист и шаги слышались все ближе. Картер бесшумно вынул из чехла короткий нож и замер, готовый к нападению. Он надеялся, что ему удастся покончить с врагом, не подняв общей тревоги.
Свист смолк. Буквально в двух шагах от гардероба стали видны чьи-то руки. Незнакомец наклонился и поднял с пола серую коробку.
– Вот она, голубушка, – пробормотал анархист себе под нос. Он был настолько близко, что выгляни Картер сейчас из-за шкафа, он оказался бы с ним лицом к лицу. Но вот свист зазвучал вновь. Анархист ушел туда, откуда пришел, а у братьев сердца были готовы выскочить из груди.
Они выждали несколько мучительно долгих минут, все еще опасаясь, что анархист может поднять тревогу, но на галерее стояла тишина. Братья собрались с духом, выбрались из-за шкафа и продолжили свой путь.
Наконец они добрались до конца каверзной галереи и приблизились к поручню, откуда вниз вела широкая лестница. Спуститься следовало так, чтобы остаться незамеченными, а это было крайне рискованно. Набросив на голову капюшон, Картер ползком преодолел последние несколько футов, отделявшие его от верхней ступени, приподнялся и осторожно выглянул.
На лестнице не было ни души, но с нижних этажей доносились голоса. Картер дал знать Даскину, тот поспешил к нему, и они вместе шагнули на лестницу.
И как раз в этот миг снизу раздались шаги. Братья опрометью бросились назад и залегли за поручнем, после чего ползком перебрались в более безопасное место. Но, похоже, шаги стихли у подножия лестницы.
Кто-то громко крикнул:
– Общий сбор! Все сюда! Имеются новые распоряжения!
Картер и Даскин забирались все дальше и дальше в глубь галереи. На клич явилось несколько анархистов. Через некоторое время внизу уже гомонили вовсю. Там явно собралось не меньше дюжины врагов.
У Картера мгновенно созрел план.
– Теперь у нас есть возможность добраться до цели сразу двумя путями, – прошептал он. – Пошли. Вернемся туда, откуда пришли.
Они тронулись в обратный путь, искренне надеясь, что на зов командира явились все его подчиненные. За считанные секунды они преодолели расстояние, на которое раньше у них ушел целый час. Добравшись до дальнего края галереи, осторожно выглянули, убедились, что на лестнице никого нет, и бесшумно спустились.
Внизу, возле дверей, что вели в разные стороны, Картер помедлил только миг и выбрал ту, что уводила налево. Но только он к ней шагнул, как на пороге возник анархист.
Картер отреагировал мгновенно, не задумываясь: врезал анархисту по физиономии. Тот от неожиданности и силы удара покачнулся, а Даскин, не растерявшись, стукнул его по лбу рукояткой револьвера. Анархист повалился на пол.
Братья быстро перетащили его из прихожей в комнату. Картер хотел его связать, но времени не было, поэтому решили ограничиться полумерами и спрятали поверженного врага за полуразвалившимся диванчиком, после чего бесшумно промчались по гостиной. Но выходить на галерею на этом этаже не стали: винтовая лестница увела их на два этажа ниже. Затем братья пробрались по безлюдному холлу и выглянули за дверь, в коридор. Коридор расходился в обе стороны, а прямо напротив, из комнаты, застланной бордовым ковром, вниз уводила черная лестница.